Делэни
Я почувствовала, как дерзкий развязный Шейн сменяется застенчивым стыдливым ребенком, которым он когда-то был. Дернувшись вперед, из моего рта вырвался резкий ответ.
– А ты бы что сделал, Майк? Представь, что ты шестнадцатилетний парень, которого всю жизнь пинал собственный отец, наблюдавший, как собственная мать умирает от рака, а твой единственный брат в недоступном Нью-Йорке. Представь, что ты потерял контроль над машиной, над своей жизнью. Представь, что все обвиняют тебя в смерти друга, ради спасения которого ты бы отдал свою жизнь. Шейн сбежал не потому, что был виновен. Он бежал от чувства вины, – я точно знаю, какое тяжелое бремя он нес. – Я не виню Шейна за это, и никто другой не должен.
Майк моргнул, довольное выражение замерло на его лице. Мы раздавали ему одну новость дня за другой.
– Значит, ты рассказал Делэни о своем прошлом? – спросил он Шейна. Тот сжал мою руку, переплетая свои пальцы с моими.
– Я ей все рассказал.
– Она сделала то же самое? – скептицизм подогревал его тон.
Шейн пожал плечами, но челюсть напряглась.
– Стоит поинтересоваться у нее.
Глаза Майка скользнули к моим.
– Почему бы нам не поговорить об этом?
Мама-медведица, которой я была минуту назад, неуклюже свалила в лес.
– Речь о моем отце? – уточнила я, мой голос повысился на несколько октав.
– Точно. Твой отец был осужден за непредумышленное убийство твоей матери. Приговор, который привел к пятнадцатилетнему сроку в одной из самых строгих тюрем Нью-Йорка. И все же, всего через несколько недель после подписания контракта на то, чтобы стать девушкой Шейна Хоторна, твоего отца перевели в место с минимальным уровнем безопасности. Что бы ты хотела сказать людям, которые сомневаются в твоей приверженности Шейну? Людям, которые считают, что ваши отношения не более чем притворство в обмен на деньги и благосклонность.
Я подумала над обвинительным вопросом Майка, зная, как именно стоит ответить на него. Вместо этого правда выскочила наружу.
– Честно? Ничего. Я не считаю, что мои отношения с Шейном не касаются кого-то, кроме нас.
Он хихикнул.
– Справедливое замечание. Но я должен спросить, ты это отрицаешь?
– Да, отрицаю. Смерть моей матери и последующий арест с осуждением отца опустошили нашу семью, и я не буду обсуждать его заключение. Я здесь сегодня из-за моих искренних чувств к Шейну, а не по какой-то другой причине.
– Как ты считаешь, являлся ли алкоголь, который употреблял твой отец в ту ночь, одним из факторов аварии?
Мои ладони вспотели, я просунула их под попу. Простая правда в том, что нет, его выпивка не стала причиной аварии. Но я была загнана в угол. Слишком многое было поставлено на карту, чтобы делиться истиной сейчас.