Мудак из кабинки снова назвал ее имя и она, споткнувшись, подарила мне последний смущенный взгляд, прежде чем, извиваясь между столами, пробраться к сцене.
Я сел обратно с ощущением, будто пробежал милю по мокрому песку. Одновременно вымотанный и наполненный энергией. Тело гудело, разум жужжал, дышалось тяжело. Делэни заняла место в центре маленькой сцены, ее каштановые волосы сверкали под софитами. Она потянулась к микрофону, отрегулировала его, прежде чем быстро кивнуть в сторону кабинки. А потом посмотрела прямо на меня, вся такая сдержанная. Немного неуверенная, но спокойная и позитивно настроенная.
Я был впечатлен. Мне потребовались годы, чтобы набраться смелости и спеть перед публикой. Тысячи часов практики и друзья, находящиеся на сцене со мной.
Благоговение отошло в сторону от понимания, когда первые аккорды прошли через динамики.
Нет.
Из всех песен мира Делэни выбрала единственную, способную меня раздавить.
Конечно, она это сделала.
«Должен быть я» – песня «Nothing but Trouble». Она вывела меня из относительной безвестности на вершину чартов. Песня, которую я написал в состоянии глубокого опьянения, одурманенного ступора, когда боль в голове и сердце нельзя было больше сдерживать. Я не пел ее несколько лет.
Теперь моя лирика, эти осколки испорченных эмоций, перекатывались по дрожащим губам Делэни неподготовленным, но чистым голосом. Они оборачивались вокруг меня, натягиваясь. После каждой строки следует другая, они похожи на змей, опоясывающих мой живот, мою грудь, мое горло. Сжимали. Душили.
Паника поднималась по моим венам. Звук моего пульса был не настолько громким, чтобы заглушить поющий мои слова голос Делэни.
«Я обернулся, должно быть,
В тот бессмысленный день.
Говорят же, что все имеет последствия -
Моя ошибка страшнее всех бедствий.
Ты принял удар на себя,
Но на этом месте должен быть я,
Должен быть я,
Должен быть я.
Всё будет иначе - держись сильнее, крепче,
Удар и жизнь потрачена - на небесах невинный,
Но должен быть я.»
Текст был мрачным, но я наложил его на бодрую и жизнерадостную музыку, чуть ли не динамичную. Одной из причин, по которой я перестал ее исполнять, было то, что публика подпевала в ответ с чертовски счастливыми улыбками на лицах. Не Делэни. Возможно, она просто нервничала или не привыкла к свету, но могу поклясться, что она пыталась сморгнуть слезы из глаз. Она пела без каких-либо колебаний, никаких забытых слов или пропущенных битов. Она даже не смотрела на монитор перед ней с бегущими строчками, освещающий каждый слог в гармонии с мелодией.