Я беру вторую ракетку и мячик.
— А что? Второй проигрыш подряд нанесёт удар по твоему самолюбию?
— Боже, ты почти такая же самоуверенная, как и я, — усмехается он. — Как насчёт небольшого пари?
Я выставляю бедро и постукиваю ногой по полу, пока гоняю мячик ракеткой.
— Вся во внимании.
— Если я выиграю, то остаюсь на ночь, — улыбка в сотни ватт появляется на его лице.
— Лотнер, я же сказала тебе, что не буду с тобой спать!
— А кто говорит, что мы будем делать что-то помимо сна? — его голос бархатный и сексуальный.
Я резко дергаю ракетку, и мячик подскакивает к потолку. Моя рука, чёрт, да всё моё тело трясется. Я откашливаюсь.
— А если выиграю я?
Он пожимал плечами.
— Выбор за тобой.
Сжав пальцами нижнюю губу, я оттягиваю её. Резко поднимаю на него глаза, а мои губы сами по себе растягиваются в сияющую улыбку.
— Если выиграю я, то ты убираешь дерьмо Сворли на заднем дворе... ночью... с фонариком.
Лотнер смеется и качает головой.
— Интересный выбор, но ладно, по рукам. Можешь первая подавать.
— Лучший из пяти или семи (прим. пер. — состязание между двумя командами, где одна из них должна выиграть три игры, чтобы выиграть всю серию. Если одна из команд выигрывает три раза подряд, то следующие две партии не играются)? — спрашиваю я.
— Пяти, если буду вести я. Семи, если ты.
— Тогда семь, — говорю я, подмигнув.
Я легко побеждаю в первых трёх играх. Лотнер побеждает в следующих трёх, но это ожесточённый бой. И в седьмом раунде что-то происходит. Лотнер выигрывает десять очков... В су-ху-ю.
— Боже мой, ты обыграл меня! — кричу я, бросив в него ракетку. Он отбивает её, и она падает на землю.
— Что? Нет, ты что. Мне просто повезло или просто ты уже устала, — он притворяется самой невинностью, подойдя ко мне с важным видом.
Я отталкиваю его.
— Неправда! Я не уставшая!
— Хорошо, возможно, я тебя немного обыграл, — он гладит подбородок и морщит нос.
Я скрещиваю руки на груди, сердито шагаю к дивану и плюхаюсь на него.
Включив телевизор, я вижу Тома Круза, стоящего у высокого здания в «Миссия невыполнима».
Лотнер опускается на колени передо мной. Я продолжаю пялиться на Тома.
— Извини. Хочешь, чтобы я убрал дерьмо и поехал домой?
— Да, — отрезаю я, сузив глаза и надув губы.
Он проводит руками по моим голым ногам и наклоняется к изгибу шеи. Я напрягаюсь от его горячего дыхания на моей коже, а его руки продолжают нежно сжимать мои ноги. Большие пальцы Лотнера вырисовывают круги на внутренней части моих бёдер, пока его горячий влажный язык обжигает мою кожу от плеча до уха.
— Ты уверена, что хочешь, чтобы я ушёл?