нее. Матушка же, в отличие от будущей невестки, засыпала меня вопросами и
упреками. Тут уже я сам поспешил закончить разговор. Главное, у родителей все в
порядке—мама купировала загул отца с лучшим другом. Остальное потом.
Я вышел из кабинета и застал сонное царство. Таська сладко уснула под мультик,
положив руку под щечку. Меня передернуло, когда я вспомнил ее полные страха
глаза. Так больно мне тогда стало за малышку. Может, что-то человечное во мне
еще осталось после жесткой спортивной и публичной жизни‘? Или малая до сих пор
очень сильно ассоциируется с Лялькой. Кстати, о дочери, скоро она затребует есть.
Маленькая просыпается средь ночи чаще обычного-как правильно заметила няня,
у нас беспокойный ребенок.
У самой комнаты Оли я услышал непривычный для нашего дома звук, кто-то тихо
напевал размеренную песню. колыбельную. Мне отчего-то стало не по себе-я
думал, Ева пошла в ванную, а она поднялась к Ляльке. От их встречи я не ощущал
страха или негатива. Просто волнение. На негнущихся ногах я проследовал к двери.
Ева ходила по комнате, Ляля посапывала у нее на руках. Неужели, гостье удалось
угомонить нашего ребенка без бутылочки’? Дочка сладко прикорнула у нее на груди.
- Малышка спокойная, прямо как моя Тася,-улыбнулась молодая женщина,
завидев меня у входа, - та тоже могла за несколько минут угомониться. Не
представляю, что бы я делала, будь у меня еще ребенок беспокойным.
Последняя фраза выдала нечто личное, и Ева смутилась. Она нагнулась над
колыбелью, осторожно опустила в нее Ляльку. Та почмокала немного, но не
проснулась. Гостья прошла к дверям.
- Таисия тоже спит, - сообщил я Еве уже в коридоре.
Та улыбнулась, как показалось, грустно.
- Ей давно пора.
И тут я вспомнил.
- Там под елкой подарок—коробка в белой упаковке. Не знаю, зачем я приобрел
куклу для совсем взрослого ребенка. Пусть достанется Тасе.
Ева посмотрела на меня как-то беззащитно, нахмурилась.
- Никита, я вам правда очень благодарна. И Таська в полном восторге! Но... Не
стоит ее так задаривать. У вас есть своя семья.
Она перевела дух, а я поймал себя на том, что смотрю лишь на ее губы.
Аккуратные, пухлые, светло-розовые. Нижняя искусана слегка.
- Я рад, что девочка счастлива, - я отмер, - поверьте, если бы у меня не было
возможностей, я бы, наверное, и не делал то, что делаю.
Ева вздохнула.
- Вам кажется, вы в долгу передо мной из-за Ляли?—вдруг спросила она. - Но это
не так. Я получила свой гонорар.
Она опустила голову, а я усмехнулся. Вот, значит, как она объясняет мое внимание.
Впрочем, так спокойнее.
-Мне ничего не стоило немного помочь вам,