— Ну-у не каждый день пятьсот лет исполняется, знаешь ли… — обиделась Серафима.
— Кому пятьсот?!
— Тс-с!.. — женщина ткнула пальцем в потолок, — ей!
— Кому? — не могла взять в толк Лиза.
— Да Верховной! — застонала Серафима, щёлкнув пальцами, и призывая к себе графин с водой.
Тот только зазвенел и пошатнулся. Девушка сердито подняла его и поставила перед бабушкой.
— Что с твоей силой? Куда ты столько потратила? Почему не исцелила себя?
Серафима рукой указала внучке ждать и медленно осушила графин. Лиза потеряла терпение и, подавшись вперёд, коснулась руки бабушки, чертая на ней целительные знаки. Через минуту женщина облегчённо вздохнула и прислонилась к спинке стула.
— Спасибо, Лиз. Мне жаль, что пришлось оставить тебя…
— Да ладно, но как вы допустили такое? — девушка представила себе верховную ведьму, мучающуюся с похмелья, и едва не прыснула со смеху, — пятьсот, говоришь?
— Молчи! — отмахнулась от внучки Серафима, — убьёт, если кто прознает её истинный возраст. Это было ужасно…
Не могла ведьма признаться, что сначала, в первый же вечер, кончились все запасы спиртного. И они принялись оборачивать в вино всё, что в доме у именинницы лилось. Да поистратили на магию половину силы. А поскольку заклинания-то были разные у собравшихся ведьм, такого коктейля намешали, что голова буквально раскалывалась. Теперь всех мучило, так сказать, «магическое» отравление…
— А ты это чем занималась? Почему глаза блестят, и выглядишь как-то странно?.. — вернувшись к своим силам, Серафима подозрительно сощурилась, сканируя внучку взглядом.
Лиза сжалась в комок, словно пойманный разбойник. Вот тебе и помогла! Надо было оставить её мучиться дальше похмельем.
— Бабуль, — Нери прижалась к дверному косяку, — я тут сражалась, как могла. Одна, между прочим.
— Одна, говоришь? — Глаза ведьмы потемнели от подозрения, когда она подошла к внучке вплотную, тщательно разглядывая её лицо.
Лиза моментально прижала ладонь к щеке, чувствуя, что до сих пор проклятый румянец не сошёл.
— Одна-одна! — Нери увернулась, пробираясь мимо бабушки к окну и потянулась к плетёной вазочке с яблоками.
Девушка схватила один прохладный фрукт и прикоснулась его гладким боком к своей горячей щеке.
— Бабуль, родители снова заставляют меня идти замуж, за кого попало, — возмутилась Лиза, — я сбегу из дома, честное слово. Надоело всё это!
— Только вздумай! — погрозила ей пальцем Серафима и нахмурилась, — никто тебя насильничать не будет. Позволять, чтоб к себе ненавистный мужчина прикасался? Отвратительно, не бывать этому.
— Отвратительно… — Лиза задумчиво прижимала яблоко к щеке, припоминая недавний поцелуй.