— Зовите, если что.
— Конечно… — вздохнула София, отправляясь в ванную, — и как он себе это представляет?
Она заставила себя смыть косметику и с несчастным видом принялась снимать украшения. Чистотой и ровным цветом кожи она могла бы гордиться, но привычки цепко держали за плечи, трясли, требовали вернуть всё обратно и ничего не менять.
— Хотя бы сегодня. Хотя бы раз… — вздохнула София, убеждая себя.
Она тщательно причесала волосы, раздумывая, оставить их распущенными, или подколоть. В итоге связала в хвост и вернулась в комнату. На застеленной светлым покрывалом кровати, лежала купленная одежда — серые, трикотажные капри и красная футболка с замысловатыми каракулями на груди. Девушка переоделась, теперь вставая перед зеркалом и неуверенно глядя на своё отражение.
— Сбежит до конца испытательного срока… — прошептала она несчастно и покосилась на свою прекрасную гардеробную.
Звонок в дверь заставил Алексея сбежать вниз по лестнице, чтобы открыть их. Но уже на нижней ступеньке он два не врезался в хозяйку, которая в этот же момент решилась выйти из своей комнаты. Молодому человеку пришлось подхватить Софию одной рукой, упираясь второй ладонью о стену и наклониться, глядя сверху вниз на её испуганное лицо.
— Живы? — хрипло спросил Алексей, под настойчивый перезвон домофона.
— Кажется — да, — прошептала хозяйка, глядя большими глазами на своего помощника.
Он так и продолжал держать её навесу, с удивлением глядя на задравшуюся от этих действий майку, и обнажившийся живот.
— По… поднимите же меня! — потребовала девушка, в срочном порядке обтягивая одежду.
Громов бережно исполнил приказ, всё гадая, что же хозяйка задумала, одеваясь таким образом, и пошёл к двери. Он нажал кнопку на панели, теперь слушая сердитый голос Натальи, и открыл дверь. При звуке знакомого голоса Громов замер. Ему уже мерещилось? Молодой человек глянул в глазок, едва услышал шаги за дверью и почувствовал, как его кинуло в жар.
— Чёрт… этого просто не может быть… — пробормотал Алексей.
— Чего же вы ждёте? — спросила за его спиной София, и Громов подчинился, непослушной рукой отпирая дверь и открывая её перед лицом своей мачехи.
Пятница тринадцатое — страшный день. В этом Алексей твёрдо убедился. Женщине на пороге не хватало только пары небольших рожек, они бы отменно пошли к её дьявольской улыбке.
— Приветик-приветик! — ухмыльнулась Наталья, вручила окаменевшему пасынку большущую коробку конфет, хитро сощурилась и прошествовала мимо него в квартиру, — ты чего это так обрядилась?
Она удивлённо глянула на подругу, собираясь добраться до удобного дивана.