Чёрт возьми, он собирался только коснуться её, но словно опьянённый, не мог остановиться. Громов прижал Софию к себе, краем сознания понимая, что девушка не пыталась вырваться, и покорно принимала его ласку, хотя нет, сейчас уже она целовала его, сама не узнавая себя. София понимала, что никогда ранее не позволяла себе подобных вольностей, но сейчас, повинуясь какому-то безотчётному порыву, её руки скользнули по плечам мужчины и обвились вокруг его шеи. Пусть Алексей делал это, только чтобы подыграть ей, кружились мысли в голове Софии, для неё всё было более чем реальным.
Она была восхитительна на вкус. Была глотком свежего воздуха, тихой гаванью, все эти дни, и Алексей не мог насытиться ею, едва заставляя себя отпустить девушку. Губы Софии припухли от его ласки, и он провёл по ним пальцем, затем поспешно убирая руку.
— Он… он… — рассеянно взмахнула рукой девушка, перед глазами у неё всё плыло, и лицо вспыхнуло, словно заставляя очнуться.
— Ушёл… — хрипло отозвался Алексей.
Неподалёку от них показалась шумная компания, и София нервно усмехнулась: — Думаю, нам пора возвращаться…
— Да, — Громов титаническими усилиями отвёл взгляд от её губ, и указал рукой подъём с набережной, предлагая хозяйке подняться, — пора…
Глава 24
Как они добрались до дома, София помнила с трудом. Она не могла точно сказать, когда именно Алексей взял её за руку, сплетая их пальцы. Кажется, он не произнёс и слова после того, как они покинули набережную, но слова ей и не были нужны. Это бы всё испортило, наверное.
Ночь пьянила ароматом летних цветов, а губы горели от недавнего поцелуя. Девушка прикоснулась к ним пальцами, и когда подняла взгляд, то поняла, что Алексей смотрел на неё. При этом движении её кофта перетянулась, открывая его взгляду лямку белоснежного бюстгальтера.
Громов протянул руку, и его пальцы коснулись прохладной кожи Софии, затем подтягивая вырез так, чтобы скрыть её бельё. Затем они скользнули выше, по шее, замирая возле щеки, и легко откинули за спину длинные пряди волос. Ему нравилось, как они выглядели ночью, сейчас вовсе казались серебряными. Ему нравилась сама ночь, каким-то невероятным образом она стирала всё притворство, оставляя их такими, как есть.
— Идём? — еле слышно прошептала София.
— Идём… — ответил Громов.
В лифте близость ощущалась ещё острее, заставляя шуметь голову, и лёгкая улыбка на её приоткрытых губах, ему совсем не помогала. Алексей пропустил Софию, выходя за ней следом, и наблюдал, как она склонила голову, в поисках ключей. Девушка обыскивала все карманы, но руки дрожали, выдавая с лихвой те чувства, что пыталась скрыть от него.