Но нет ничего невозможного для умелых рук и оригинально мыслящих мозгов. Технологии начала двадцатого столетия вполне позволяют вернуть к жизни корабль и после обстрела 280-миллиметровыми снарядами, и после того, как в отсеках полгода болталась грязная илистая вода мелководной бухты.
29 июня «Пересвет» перед переводом в порт Сасебо на ремонт был наречен японским именем «Сагами» – в честь провинции на территории современной префектуры Канагава. А на следующий день своим ходом отправился через Желтое море – в ремонтную базу. «Насмерть подорванные» машины броненосца удалось привести в порядок в условиях разоренного войной и изначально слабого как ремонтная стоянка Порт-Артура? Маловероятно. Скорее последствия взрыва механизмов были не так страшны, как показалось поначалу японским инженерам и Сеппингу Райту.
17 августа 1905 года Соединенный флот Японской империи проводил парад победы над Россией. И на этом параде адмирал Того показал императору русский трофейный броненосец – после восстановления целостности корпусных конструкций, но еще с не отремонтированным вооружением и верхнепалубным оборудованием.
Император провел на борту «Пересвета» около часа. Чуть ли не пальцами зондировал осколочные выбоины на броне рубки! И – молчал. Весьма многозначительно, впрочем, молчал: ведь это от него зависело, сколько из бюджета будет выделено денег на ремонт и перевооружение трофейных кораблей!
Были на параде и другие трофеи войны. Например, броненосцы береговой обороны «Сенявин» и «Апраксин», которые сдались под Цусимой. Того хотел, чтобы император и на них посмотрел, но тот отказался. Во-первых, подходило время торжественного вручения орденов и медалей участникам боевых действий и пора было уже ехать. А во-вторых, японское воинское воспитание четко различает пленных, боровшихся до последнего патрона, и пленных, капитулировавших боеспособными. Эти сами сдались, с ними дело иметь – только свою собственную честь марать!
Ремонт и модернизация броненосца «Сагами» продолжалась до весны 1909 года! Когда корабль покинул Сасебский морской завод, весь просвещенный мир уже вовсю трепала «дредноутская лихорадка». Каждая уважающая себя морская держава стремилась завести у себя «сверхлинкор». А лучше – четыре. Или даже десять… В зависимости от величины государственного бюджета и размеров государственных амбиций. Мечтали об эскадре дредноутов и в Японии, а стало быть, трофейному кораблю предыдущей эпохи не было места в строевом составе линейного флота. Скромная должность второго флагмана в учебном отряде и экипаж, в котором до двух третей составляют пятнадцатилетние гардемарины и кадеты артиллерийской школы, – все, на что мог рассчитывать уникальный корабль…