Схватив телефон, она позвонила координатору гала-вечеринки.
— График выступлений изменился? — напрямик спросила Амалия.
— Час назад мне сказали, что финальную оркестровую пьесу исполнит другой скрипач, — ответил координатор. — Но я до сих пор не знаю, кто именно выступит.
— Мой оркестр будет играть заключительную часть?
— Да.
— Спасибо.
Амалия потерла ладонью рот, а затем набрала номер Мелины — инструктора по кикбоксингу.
— Мелина? Мне нужна ваша помощь.
Предполагалось, что гала-вечеринка будет иметь успех. Театр под открытым небом был заполнен до отказа. День начался с объявления Гелиоса о своей помолвке с принцессой Каталиной Монт-Клер, а затем гостей развлекал детский хор и всемирно известная цирковая труппа.
Талос был слишком взволнован, чтобы наслаждаться этим.
Утром он сообщил своему деду, что Амалия не будет выступать. Он сказал ему, что оркестр репетировал в Париже с другим скрипачом перед вылетом на Агон и именно этот скрипач будет играть.
Его дед прямо посмотрел ему в глаза и ответил:
— У дублера ничего не получится. Мы оба знаем, что Амалия лучшая.
Талос ответил резким кивком, отказываясь думать о тихих словах короля и его взгляде.
В настоящее время на сцене шел предпоследний акт сокращенной версии «Щелкунчика», исполняемого балетной труппой Агона. Король сидел слева от Талоса и вроде бы наслаждался представлением.
Наконец балет закончился — опустился занавес. На сцене стал рассаживаться Национальный оркестр Парижа.
Конферансье — известный американский комик, вышел на сцену и стал развлекать гостей шутками. В какой-то момент он поднял руку, прося тишины.
— Пришло время для финального выступления, — посерьезнев, сказал он. — Дамы и господа, сейчас будет исполнена последняя музыкальная пьеса прекрасной королевы Рэи. Я представляю вам Национальный оркестр Парижа и их знаменитую скрипачку, Амалию Картрайт.
Талос опешил.
Послышались бурные аплодисменты — поднялся занавес.
Сначала Талос решил, что конферансье не предупредили об изменении. Он поднялся на ноги, желая выяснить, что пошло не так.
Но потом он увидел фигуру в левой части сцены.
Его сердце сжалось. Казалось, его ноги приросли к полу. Дед осторожно взял Талоса за запястье и потянул его к себе.
Не сводя с Амалии взгляда, Талос сел, тяжело дыша.
Амалия выглядела красиво. Божественно. На ней было облегающее платье выше колен с круглым вырезом и короткими рукавами. Его цвет красного вина выгодно выделял ее на фоне оркестрантов, одетых в черное, и оттенял бледность ее кожи. Она уложила волосы в элегантный пучок. Она казалась хрупкой. Невероятно хрупкой. И испуганной, как кролик, попавший под свет автомобильных фар.