— Слышите?! — Колян на мгновение перестал стрелять. — Идут! Идут, радикулит мне в пятку!
На улице действительно раздался гул моторов. Тяжелая техника идет, это уж точно! И пулеметы, не чета нашему работают! Крупный калибр долбит, етитская сила! И кричат, люди кричат! Грозно кричат! А оборотни воют. Теперь я точно знаю, как воет умирающий оборотень. Очень приятные звуки. Дожили! Были бы здесь вампиры, может и не дотянули бы, а оборотням добре по клыкам дали! Правда, в одиночку я больше на них не пойду. Хорошо, что эти твари не сразу защитные амулеты врубили, иначе фиг бы я кого-нибудь из них взял!
— Славка, а что это за твари? — спросил Иваныч и перекрестился. — Откуда они взялись?
— Сам точно не знаю, — ответил я. — То ли из налоговой, то ли из пенсионного фонда.
— Похожи, — согласился старик. — Колян, ты стреляй, стреляй! Не место здесь таким!
— Иваныч, дай папироску, — попросил я.
— Славка, ты же не куришь? — удивился старик, вытаскивая из кармана мятую пачку "Беломора".
— Курил раньше. Давно.
Первая же затяжка вызвала мучительный кашель, но я затянулся и во второй, и в третий раз. Анна с трудом помахала рукой, разгоняя табачный дым. Колян тоже стрельнул у Иваныча папироску. Люди вокруг пытались у меня что-то спросить, но я их почти не слушал. Отходняк пришел. Так я сидел и курил, пока дверь не распахнулась, и на пороге возник взъерошенный Глеб. Из-за него выглядывала Наташа с гривой багрово-красных волос.
— Что так долго? — все-таки улыбнувшись, пусть и криво, спросил я.
— На заправку заезжали, а там такая очередь, — пожаловался он. — И бензин опять подорожал.
— Слав, я с девочками в салон красоты и по магазинам, — мило улыбнувшись, произнесла Анна.
— Хорошо, — кивнул я. — А мы с мальчиками по пиву и рыбой займемся. Вот, деньги возьми.
Я протянул ей солидную пачку купюр. Салон красоты вещь такая, стоит туда только зайти. А там уж найдут, что предложить даме.
Анна без лишней скромности приняла денюжку и упорхнула вслед за Наташей и Зиной. Надо будет ей карту оформить, все лучше, чем наличку таскать.
— Она от тебя первые сутки не отходила, — поведал Армен, разливая по кружкам пенный напиток. — Вместе с мамой Зиной сидела. Все пыталась какие-то свои заклинания применить, но помогало это мало.
Рана, нанесенная мне оборотнем, воспалилась и уже через час, после прибытия кавалерии, я лежал без сознания с высокой температурой. И бредил. Кричал, чтобы мне принесли патроны, ибо у меня боекомплект закончился. Ни официальная медицина, ни усилия друзей-магов не помогали. Видимо, когти оборотень давно не мыл, да и приложил меня чем-то дополнительно. Хотя я магической атаки не заметил. Зина, как наиболее сведущая в лечебных плетениях, двое суток пользовала меня отварами и заклинаниями. А мне было плохо. Температура снижалась лишь на время, а потом поднималась снова. Я эти сутки совершенно не помню. В полной нирване был. На третьи сутки организм справился с бедой, и я очнулся. Еще два дня лежал пластом, до туалета с великим трудом добирался. А потом силы вернулись, пусть и не сразу, и теперь я почти здоров. Рана чуть-чуть побаливает, но уже почти затянулась.