Увидев знакомый яркий фасад, Ингрей поняла, как давно ей хотелось вернуться под крышу родного дома. Хотя, с другой стороны, она была сбита с толку противоречивым чувством, словно дом, в котором она выросла, стал совсем чужим. Или она стала тут чужой. Дом изменился, цвета выгорели или тени стали извиваться по-другому, чем ей казалось в детстве? Или это все из-за того, что она вернулась без денег лишь с одной отчаянной надеждой стать хоть кем-то и еще немного побыть членом семьи Аскольд? Она прекратила размышлять над этим, потому что промокла и очень устала. Дверь распахнулась от ее прикосновения, и они вошли в просторный холл.
Тишина, только шум дождя снаружи и стук капель, падающих с одежды на янтарную плитку пола. Именно здесь, в холле, висели самые важные семейные раритеты. Представители древних кланов, такие как Этьят Будраким, находили это вульгарным и пошлым. Зато гости сразу понимали, в чей дом они пришли. У лестницы стояла скамейка, на которой можно было подождать, разглядывая белую стену, украшенную по верху борюдом из красных, синих и зеленых треугольников. На ней висели самые лучшие экземпляры меморабилии – входные билеты на сессии Ассамблеи и праздники, проведенные десятки и даже сотни лет назад. Все они были напечатаны изящным черным шрифтом на плотной бумаге с коричневой рамкой. А еще здесь висела целая радуга пригласительных голубого, желтого, розового и лилового цветов, с датами, именами предшественниц Нетано или ее прославленных друзей и родственников. Кроме того, имелась небольшая группа прямоугольников из черного холста с собственноручно написанными белой краской именами, витиеватым почерком или печатными буквами, в зависимости от способностей и настроения писавшего.
– Так-так, – пробормотало Гарал, стоя рядом. – Моя работа в личном ларии Аскольдов. Это достижение!
– Что? – изумленная Ингрей повернулась к нему, нахмурилась. – Твоя… На черном холсте?
Это были очень популярные раритеты двухсотлетней давности, они сильно отличались от остальных, предки так когда-то развлекались. Их довольно легко подделать при наличии нужных материалов, если при этом еще знать подходящие имена и иметь образцы почерка. Ей никогда не приходило это в голову до тех пор, пока она не познакомилась с Гарал.
– Нет. Хотя некоторые из них тоже могут быть поддельными. Нужно рассмотреть поближе.
– Тогда что… – Она запнулась. Им не следует вести такие разговоры. И вообще, это неважно. Лучше прямиком подняться наверх, в ее комнату. Там ванна и сухая одежда. Ее вещи вряд ли подойдут Гарал, потому что Ингрей среднего роста и слегка полновата, но нужно же его одеть. За ними по всему дому останутся мокрые следы: в фойе, на лестнице, в коридоре, ведущем в ее комнату. Ничего, мех все приберет. Не успела Ингрей об этом подумать, как в холл пробрался маленький серый мех. Скованно перебирая ногами, он сразу устремился к огромной луже, в которой они стояли. Ингрей это не понравилось, не хотелось, чтобы кто-то понял, что им довелось совершить не слишком приятную прогулку от транспортного узла до дома. Несомненно, слуги заметили, что кто-то пришел, и теперь в любой момент…