А в небе бесконечным потоком шли самолеты. Словно скопившись где-то за лесом, за огромной черной тучей, они выжидали удобного момента, нужной минуты, чтобы рвануться в спокойный июньский простор.
Но Шерали пока еще видел смутные контуры войны.
…Убедившись, что на разъезде нет ни одного немецкого солдата, Шерали выехал из леса.
Куда девалась традиционная тишина «Лесного»!
Степан Иванович, обхватив голову руками, старался не обращать внимания на крики толпы, которая стремилась втиснуться в каморку телеграфа.
— Когда будет поезд?
— Почему нет поезда?
— Предатель!
— Ждешь немца!
Вероятно, до этого Степан Иванович делал попытки отвечать людям, потому что изредка он брался за горло, тяжело кашлял.
Иногда над толпой, перекрывая ее шум, раздавался истерический женский крик:
— Пропали! Пропали!
Крик повисал в воздухе, и тогда толпа на секунду смолкала. Увидев Султанова, Степан Иванович подбодрился. Он осмотрелся, словно хотел найти выход. Но в это время истерический голос снова приглушил шум толпы:
— Пропа-али!
Воспользовавшись короткой паузой, Степан Иванович взял инициативу в свои руки.
— Товарищи! Все поезда от Червонного уже прошли. Ничего не будет. На большак! Там идут машины.
Толпа замерла и вдруг, рванувшись с места, бросилась с перрона.
Степан Иванович сел и облегченно вздохнул. Шерали продолжал растерянно смотреть на него.
— Проходите, товарищ Султанов, — пригласил начальник разъезда, — отдохните с дороги. Тоже на поезд?
Тон у Степана Ивановича был далеко не дружеский. Взглянув еще раз на Шерали, начальник разъезда понял, что тот не собирается уезжать.
— Страшное творится, — как бы извиняясь за свой прием, продолжал Степан Иванович. — Страшное…
Конечно, Шерали видел все происходящее.
— Действительно, больше поездов не будет, — пояснил начальник разъезда. — Пройдет один, без остановки… Из Червонного… Набит до отказа. Вот, чтобы не создавать паники, я… и обманул людей.
Он повернулся к телеграфистке:
— Что там, Аня, нового?
Пока телеграфистка рассматривала узкую ленту, Степан Иванович не то обратился к Шерали, не то рассуждал сам с собой:
— А почему, собственно, обманул? Там, на большаке, конечно, идут машины. Этот состав проскочит — и все. Можно закрывать, свертывать…
Телеграфистка резко повернулась.
— Вам, Степан Иванович, из Червонного…
Козлов вскочил и выхватил ленту из рук девушки. Пробежав глазами сообщение, он непонимающе посмотрел на телеграфистку.
— Это все, — оправдываясь, словно именно она в этом виновата, прошептала девушка. — Оборвалось.
Червонный замолчал.
— «Оставайтесь службе… ждите»… — уже вслух прочитал Козлов. — Как оставаться? Чего ждать?