Начальник разъезда посмотрел на девушку, на аппарат, потом перевел взгляд на Шерали.
— Да, да… — Он скомкал ленту. — Да. Там уже все. Там немец. Надо решать. Сейчас же решать!
Козлов шагнул к окну.
— Аня, запрашивай Узловую. Через семь минут пропустим состав. Последний состав.
И состав ворвался на разъезд. Он нес на себе тяжелейший груз — груз человеческого горя. Стук колес заглушался плачем и криками. Люди плотно облепили вагоны. Люди были на крыше, подножках, они почти свешивались к колесам.
Как в мирное время, начальник разъезда вышел встречать поезд. Он стоял спокойный, невозмутимый, словно мимо него мчался самый обыкновенный состав. Даже не пассажирский.
Шерали невольно восхитился такой выдержкой, но вдруг простая и вместе с тем страшная мысль бросила его вслед за поездом.
— Тамара! Тамара!
Конечно, где-то там в переполненных вагонах была она. И этот необычный состав уносил ее далеко-далеко, неизвестно куда.
Шерали бежал по перрону, пока самообладание не вернулось к нему, пока он не стал рассуждать спокойно, трезво: «Догнать же поезд нельзя!.. Нельзя!..»
Он возвращался к станционному помещению, низко опустив голову. Козлов продолжал стоять, ожидая Султанова.
— Она что, была в Червонном?.. — только и спросил он.
— Да. За мной поехали.
— С тобой-то что?
— Какая-то чепуха вышла. Извинились — и все. Думаю, кого-то «встречали». Чего не могло быть перед этим…
— Неужели никто не знал об этом? — уже возвращаясь к разговору об основном, главном, о войне, задумчиво произнес начальник разъезда. — Быть не может! Так бы не ждали. Встретили бы! И как встретили!
Уже давно смолк стук колес. Но над перроном, казалось, повисли и плач, и крики.
— Что же делать будем, Шерали? — впервые после встречи Козлов назвал лесовода по имени. Общее несчастье было особенно ощутимо на тихом, пустом разъезде. — Что же делать?
Из помещения вышла телеграфистка. Маленькая девичья фигурка не оживляла перрон, а, наоборот, придавала ему какой-то растерянный, испуганный вид.
— Что же делать? — в который раз повторил Козлов. — Поджечь все это, — он кивнул в сторону станционных построек, — поджечь и податься к своим? А может, пока нужен разъезд. Должны же наши части отбросить немца.
— Конечно, должны! — уверенно подтвердил Шерали. Они замолчали. Все трое, Козлов, Султанов, Аня, стояли на перроне пустого разъезда. Совсем пустого! Ведь больше не будет ни одного поезда со стороны Червонного Гая, а оттуда… Кто, что и когда будет оттуда? На это не отвечает Узловая.
Стоят трое, оглядываются по сторонам, словно ждут помощи от настороженного леса.