— Так что примите к сведению, товарищ комиссар. Враг тщательно маскируется; чтобы его разоблачить, нужна бдительность. А у вас в отряде с этим делом… Эх, да что говорить… Вовремя взял волчину на мушку Опанас Гаврилович. Сколько бед этот Шимке-Равчук мог натворить! Выступи мы к Червонному Гаю, как были бы окружены, и может быть, даже уничтожены… Ну, об этом довольно. Надеюсь, что вы поняли меня. Какие же выводы необходимо сделать? Прежде всего надо еще раз, более тщательно, но тактично, проверить всех людей и отряде, особенно разведчиков. Дисциплина должна быть вот какая! — Орлянский сжал пальцы в кулак. — Не забывайте, что мы не многим отличаемся от действующей армии, разница только в тактике ведения боя, во всем остальном и мы являемся бойцами Красной Армии. Я советую обсудить этот вопрос, вопрос о бдительности, на специальном собрании партийной организации.
Султанов внимательно слушал Орлянского.
— Теперь еще один вопрос, — сказал секретарь райкома, вынимая из стопки бумаг карту района, где действовали отряды соединения. — Вот здесь проходит основная коммуникация фашистов. — Орлянский указал карандашом на жирную черную линию. — А вот тут скрещиваются дороги, их всего пять, видите? Отсюда, с запада, немецкое командование направляет на восток людей, вооружение, боеприпасы. Перед нами поставлена задача овладеть этим пунктом и держать его в своих руках. Нет необходимости объяснять вам, насколько важна эта задача…
Сложив карту, секретарь райкома закончил:
— Пока я говорю в общих чертах. Тактическую задачу вашему отряду придется решить самостоятельно. Но, повторяю, задача очень ответственная, сложная, и ее вы также должны обсудить на партийном собрании. Есть вопросы?
— Вопросов нет, товарищ Орлянский. Можно идти?
Секретарь райкома не ответил, задумался. Лицо его стало грустным, и он словно забыл о Султанове. Но вот Орлянский поднял голову и взглянул на Шерали добрыми карими глазами.
— Ну, а ваши личные дела, товарищ Султанов?
— Дела отряда и есть мои личные дела, Василий Петрович. Разве могут быть еще какие-нибудь дела?
— Сынишка небось растет?
Шерали опустил голову. Орлянский пересел к нему поближе и положил руку на плечо.
— Несчастье, что легло на ваши плечи, мой друг, испытывают сейчас многие тысячи советских людей. Но я могу несколько успокоить: жена ваша жива и здорова. Верно, гитлеровцы держат ее под крепким замком и что-то замышляют. Но она здорова — это нам точно известно. Вы ведь знакомы с Тимофеем Василенко! Он доставляет много полезных сведений…
Взгляд, полный надежд, был обращен к Орлянскому. Шерали жадно ловил каждое слово секретаря райкома.