Я присел к зараженному и стал разглядывать его руки.
— Не похоже, — ответил я. — Посмотри, как развилась мускулатура.
Я указал на выпирающую плечелучевую мышцу, твердую двуглавую мышцу, выпуклые трицепсы. Если память мне не изменяет этот мужчина был достаточно худосочный. Когда его еще только привезли, я поразился тому, что обычно почтальоны — люди с подтянутой спортивной фигурой, ведь работа обязывает — а этот был откровенным хиляком. Сейчас же мой мозг спорил с моими воспоминаниями. Если бы этот парень не потерял рассудок, я бы подумал, что за время, проведенное здесь, он готовился стать тренером в каком-нибудь фитнес-клубе.
— Сколько крови мы им переливаем? — спросил я. Мысли уже вели меня куда-то, а интуиция подсказывала, что там меня ждет верный и очень нехороший ответ.
— По триста миллилитров три раза в неделю, — ответил Генри.
— Почему увеличили дозу?
— Эритроциты снова начали падать.
Я выпрямился. Вот и конец туннеля. Догадка, озарившая мой мозг, заставила спину пропотеть.
— Надо немедленно всех зараженных перевести в плексигласовые боксы! — произнес я.
— У нас они все заняты. Нам некуда их пихать! — возразил Уилл.
— Надо заказать новые!
— Уже заказали. Прибудут через два дня.
Я судорожно соображал.
— Хорошо. До тех пор, пока не прибудут боксы, прекратить переливания!
— Что?
— Почему?
— Эта процедура поддерживает их состояние! — непонимающие ассистенты перебивали друг друга.
— А еще неплохо кормит! Посмотрите! — остановил я их возмущения.
Я снова показал на валявшегося на полу зараженного мужчину без сознания. Невооруженным глазом было видно, как окрепли мышцы шеи и плеч под больничной сорочкой.
— Не адреналин делает их сильными! А ускоренный кислородный обмен! Чем больше эритроцитов — тем больше кислорода, тем сильнее мускулатура. Уровень эритроцитов начал падать, потому что вирус в буквальном смысле растит им мышцы.
— Черт подери! — Генри сообразил первым. — Что вирус пытается сделать с ними? Убить? Или превратить в убийц?
Мы озадаченно переглянулись. Очередной туннель с ответом в конце, и никто из нас не хотел в него вступать. Ассистенты взяли зараженного под руки и поволокли обратно в бокс. Надо придумать улучшенную систему креплений к кроватям, пока не прибудут новые боксы. Черт! Час от часу не легче! Теперь зараженные начали выпрыгивать из боксов, разбивая стекла лбами и кулаками.
Где-то глубоко в груди поселился жуткий страх, который мое сознание противилось признать. Древний страх, животный. Тот, который испытывает добыча, когда хищник несется за ней по пятам. Я огляделся и вдруг понял, что мы здесь в лаборатории окружены этими машинами для убийств, которых один-на-один одолеть не в силах. У нас здесь сорок шесть боксов: двадцать четыре из них из укрепленного стекла — хрупкого для зараженных, как оказалось, и это стекло — единственная преграда между людьми и чудовищами.