Я напряглась максимально.
— Пытки? — предположила.
Муркэп расплылся в такой довольной садистской лыбе, что мне как-то совсем не по себе стало. Я даже подумала о том, что не так и страшно это раздевание. Нижнее же белье позволили оставить. Подумаешь! Я летом вообще в коротеньких шортиках хожу и драной майке. Фактически то же нижнее белье. Но руки мои были плотно сложены по швам и не собирались шевелиться. А на языке крутились нелестные слова на тему вменяемости нашего командира.
— У нас есть отдельное помещение для этого, — проинформировал тот. — Пыточная. Провинившегося усаживают в кресло, пристегивают, чтобы не сбежал, и надевают на голову шлем виртуальной реальности. Знаешь, что он может?
Отрицательно покачала головой. Но я знала. Такие установки были очень дорогими, видела одну в особняке, который грабила.
— Например, вытащить из сознания самый жуткий страх и воспроизвести его в твоей голове. Ты не разберешь, где реальность, а где вирт. Многие сходят с ума, других это ломает. Они становятся безынициативными, но покорными. А это большой плюс для хорошего курсанта.
— Чтобы сойти с ума, нужно, чтобы он был, — выдала я и, невинно улыбнувшись, похлопала глазками.
— Не проняло, значит? — вздохнул капитан.
Я качнула головой. Из вредности. Из упрямства. Знаю-знаю, все это плохо кончится, но ничего не могу с собой поделать. Мама мне с пеленок втолковывала: «Ты свободный человек, Брианна. Всегда борись за свои права». Вот я и борюсь. Не буду раздеваться.
Хотя у капитана Мура на этот счет было совершенно иное мнение. Он не стал меня больше «упрашивать», а сразу достал из-за пояса маленький черный цилиндр и приставил его к моему боку. Я захрипела и согнулась пополам от резкой боли. Электрошокер.
— Не могу понять, ты действительно дура, или это у тебя имидж такой?
О, его высочество капитанская задница изволит язвить.
— Действительно, — процедила я и выровнялась, хотя ноги подкашивались, а перед глазами все плыло.
— Когда ты молчишь, я почти вижу проблески интеллекта, — выдал этот гад и отвернулся, чтобы пройтись вдоль строя курсантов.
— Во-первых, — громко для всех произнес он, — приказы командира группы не подлежат обсуждению. Какими бы глупыми они вам ни казались. Среди нас есть те, кто понятия не имеет, каково это — работать в команде и доверять ее членам.
Конечно, речь шла обо мне. С доверием у меня всегда было худо. А вот с обострившимся чувством справедливости наоборот. Про независимость помолчу.
Двери в зал распахнулись, и в поле нашего зрения появились остальные инструкторы. В моих глазах они двоились, поэтому я не сразу поняла, что именно держит в руках голубоглазка, но сразу обратила внимание, что они были одеты в странные белые комбинезоны.