— Как только вы покинете стены школы, где вы провели лучшие годы взросления и познания… Как только вы вступите в мир — уже не учениками, — вы поймете, что отныне мир принадлежит вам. Вашему поколению предстоит решить дальнейший наш путь. Именно вам предстоит определять будущее. Именно вам…
Дестини отвернулась, в то время как оратор продолжал бубнить. Она вытерла вспотевшие руки о складки синей мантии.
— Тут так жарко, — прошептала она стоявшей рядом девушке. — Когда нам позволят снять все это барахло?
Плоская голубая шапочка, криво сидевшая на голове, казалось, весит полсотни кило. Дестини знала, что после нее в прическе будет вмятина. Пот ручьями струился по лбу. Не оставит ли шапочка отметины на коже?
Она посмотрела на выстроившихся на сцене ребят в мантиях. Когда все они собрались в актовом зале этим утром, ее друзья от волнения готовы были взорваться. Ана-Ли Мэй только что не летала, она наворачивала круги, отчего мантия кружилась вокруг нее.
Флетч Грин, лучший друг Росса, так крепко обнял Дестини, что нечаянно чуть не сбил шапочку с ее головы.
— Прикинь, уложился-таки в четыре года! — воскликнул он. — А родичи предрекали мне не меньше шести!
Ари Старк тоже был возбужден. Он приветствовал Дестини поцелуем.
— Свобода! — вскричал он. — Еще несколько часов, и мы вырвемся отсюда! Свобода! Свобода! — запел он, и несколько ребят подхватили.
На лице Дестини появилась печальная улыбка. Она знала, почему ее друзья так радостны и оживлены. Они намеревались вскоре уехать отсюда, из Темных Родников. Им предстояло поступать в колледжи. Через несколько месяцев Ари поступит в Принстон, Нью-Джерси. Ан-Ли же будет блистать учебой в Йеле, как блистала всегда.
«А я остаюсь, — думала Дестини, не в силах побороть печаль. — У меня на примете было четыре колледжа, включая Дартмут, о котором я мечтала. Ан нет. Я останусь здесь, дома, и ходить буду в местный колледж.
Но что мне остается? Как могу я покинуть Майки, моего бедного, проблемного маленького братишку? Как могу я оставить папу? Они оба так сильно нуждаются во мне теперь… теперь, когда Ливви…»