Когда часы пробили полночь, я заметила, что за дверью появилась полоска света и в коридоре послышались осторожные шаги. Заскрипели засовы и дверь открылась. Я думала, что это опять пришёл Ори, но на пороге стоял Тэон и держал в руках лампу, подняв её вверх.
Увидев меня, лежащей на соломе, он на мгновение застыл, как будто раздумывая входить ему или нет, но всё же, закрыл за собой дверь и поставил светильник на пол. Тэон стоял надо мной в своих белых одеждах, и мне показалось, что я никогда не видела его таким бледным с сероватыми помертвевшими губами и тёмными кругами под глазами. Сердце моё предательски ёкнуло, а кровь сильно застучала в висках.
— Господин Великий Инквизитор собственной персоной, — проговорила я медленно с иронией. — Вы пришли взглянуть на то, во что превратил меня палач или в каком состоянии я нахожусь, ожидая смертную казнь? И хочу сказать, что жду её с радостью, потому что смерть избавит меня от вас и всех подобных вам, жалких лжецов, которые попирают и искажают Истину, прикрываясь ложной святостью. А теперь, когда вы удовлетворили своё любопытство и злобу, можете идти со спокойной совестью, потому что само это понятие мало что значит для вас в принципе.
— Нет… — прошептал молодой человек, голос которого звучал неуверенно. — Я пришёл потому что… Потому что не могу иначе… Я молюсь днём и ночью, чтобы побороть своё желание прийти сюда… Но ты преследуешь меня повсюду… Даже во снах, ведьма…
Я медленно поднялась на ноги, прислонилась к стене, чтобы не упасть и посмотрела на Тэона в упор.
— Ведьма? — расхохоталась я. — Я считала тебя умнее.
— Я тоже считал себя умнее… И сильнее… — хрипло ответил доминиканец. — Думал, что вера в Господа защитит меня! Но вот уже долгие мучительные месяцы, как ты преследуешь меня… Отравляешь мою жизнь… Являешься по ночам… терзаешь, мучаешь… Я даже несколько раз думал о самоубийстве, чтобы освободиться от тебя… И если бы не страх за свою бессмертную душу, оказаться в числе проклятых, я бы давно сделал это…
Мысль о самоубийстве Тэона показалась мне настолько бредовой, что я саркастически рассмеялась ему в лицо.
— Ты хотел покончить с собой? — ехидно спросила я. — А как же «Пути Господни неисповедимы»? Почему вдруг такое трусливое решение? Мог бы убежать назад в свой монастырь и прожить остаток жизни на хлебе и воде, вымаливая прощение.
— Путь в монастырь мне закрыт… — ответил молодой человек без раздражения — И даже в уединённой аскетичной жизни нет от тебя спасенья… Я попробовал всё… Постился… Молился и чуть не довёл себя до смерти отказом от еды, но мои братья вопреки моему желанию выходили меня… Отец Син выслушал мою исповедь, но мне не стало легче… Мысли о смерти стали неотступно преследовать меня… Я стал молить Господа, чтобы он поскорее забрал меня к себе, поразил внезапным недугом или направил руку, сжимающей клинок какого-нибудь разбойника… Но Господь лишил меня даже этой последней милости…