За спиной улица была пустынна. Значит, в засаду он ещё не заехал.
– С мертвяяякааами водишься, – противно передразнил его доктор,– не вожусь я с ним, а повелеваю ими, я себе их ещё наберу, скоро и тобой буду повелевать. Будешь, будешь, плясать мне, а глаза твои будут белёсы, как пёс будешь за мной бегать. Пёсик, пёсик, гав-гав, иди дам хлебушка, иди… И сапогом тебя, сапогом…
– А где шляпа твоя, припадочный, – крикнул солдат с издёвкой,– вчера ночью, когда ты на крыше орал на тебе шляпа была, а потом вдруг перестал орать, да с крыши слетел, шляпу то там потерял?
Эта простая фраза вывела доктора из себя, он заорал так, что и в шлеме с подшлемником рыцарю уши резануло:
– Болваны, болваны, бейте его, бейте,– и сам двинулся на кавалера,– за всё сейчас получишь, и за припадочного, и за шляпу мою. Убивайте его дураки, рубите – режьте его.
Волков сразу огляделся, и сразу, возле себя увидел тех крепких болванов, которых видел с доктором в первую их встречу. Серые, огромные, мускулистые, вышли из за ближайших приоткрытых ворот. Только в портках и фартуках, босые, глаза безумцев в серой поволоке. Один нёс простой и большой мясницкий топор, а у другого настоящий люцернский молот, на крепком древке в рост человека, только без пики. Удобная вещь и быка забить и доспех пробить. И были дураки близко.
Ждать пока они применят свои орудия против него, Волков не собирался, он дал, шпоры коню, и резко потянул повод вправо. Конь был великолепен, будь под ним земля, унёс бы хозяина от врагов за одно мгновение. Но в богатом городе Фёренбурге, да на главных улицах, земли нет. И заскользили подковы на сильных задних ногах, по камням высекая искры, и не рванул конь в галоп, а едва устоял, чтобы не упасть. Уж слишком резво, седок дал шпоры. А пока конь, выравнивался, да пока сделал первый шаг, что бы начать бег, тот дурак, что был с молотом подошёл и замахнулся, из– за головы, по-крестьянски, и со всей своей могучей силы. Будь кавалер к нему лицом, он бы играючи отвёл бы этот удар, перевёл бы его в землю. Но он сидел почти спиной, левым боком, к нападающему, и, видя замах, все, что он смог сделать это упасть нашею коню, надеясь, что дурак не попадёт по нему. Дурак по нему и не попал, а попал коню по крупу.
«Твари, – обозлённо подумал кавалер,– они же мне коня уродуют. Какого чёрта я взял его сюда. Мог и на мерине ездить»,
А конь разозлённый болью, сначала вскинулся на дыбы, заржал зло, и, увидев второго дурака, того, что был с топором, принял его на две задние ноги, лягнул так, что дурак и топор полетели в разные стороны. А тот, что был с молотом, снова собирался бить, снова поднял молот, да только теперь рыцарь был готов, он уже успел, снять с луки седла, щит, со своим гербом, и вытащить меч.