И Брунхильда и пекарь, поправляя одежду, вылезали из повозки на свет и, щурясь от солнца, смотрели вперёд поверх головы возницы.
Да там вдалеке на западе пылил по дороге отряд людей. Наверное, это был их господин, больше в этих пустынных местах быть некому было. Возница говорил, что за весь день никого тут не видал. Даже мужиков. Так оно и вышло, скоро они нагнали отряд, которым руководил кавалер Фольокф.
– Они?– Спросила Брунхильда.
– Они,– отвечала Агнес.
– Вот думай, что ты ему скажешь, почему мы ослушались.– Говорила красавица, немного волнуясь.
– Уже всё придумала,– серьёзно отвечала Агнес, ничуть не волнуясь. – Он н ещё спасибо скажет.
Волков устал, после четырёх дней в седле начало ломить ногу. Болела она ещё с утра, и честно говоря, он был рад появлению Агнес. И Брунхильде был рад, даже пекарю кивнул в ответ на его поклон, хотя напустил на себя строгости:
– Ослушались, значит меня, слово моё для вас ничего не значит?
Брунхильда, вдруг испугалась, с ней такого не бывало, раньше на всё отвечала с вызовом, а тут стояла, руки ломала, да косилась на Агнес, а вот Агнес напротив, была спокойна:
– Господин, наш, дозволь говорить мне. Чтобы не слышал ни кто.
Кавалер дал знак и все отошли.
– Глядела я в стекло…
– Ну конечно, я уехал так ты из него и не вылезала. Зря я тебе оставил его. Говори, что видела.
– Злой человек, среди людей твоих. Погибели вашей хочет, хочет, что бы вы там сгинули.
– Кто он?
– Не ведаю. Знаю, что есть. И знаю, что зла творить тебе не желает, боится. Принудили его. Может, ты сам знаешь на кого думать?
– Может и знаю.– Задумчиво сказал Волков.
– Призови того на кого думаешь, будем спрашивать, нам двоим он всё расскажет.
Волков подумал и согласился и крикнул:
– Сыч, скажи капитану пусть дальше идёт, а ко мне монаха приведи.
– Нашего монаха?– Откликнулся Сыч.
– Нет, нового.
Отряд пошёл дальше, а Волков сел на коня. Сыч пришёл с монахом отцом Семионом. И кавалер сказал:
– Пойдём ка отче. Пройдёмся вон до того леска. Сыч, с нами иди.
Так и пошли они первый удивлённый отец Симеон, озирался через шаг, за ним Волков верхом, а за ним Сыч и маленькая, и важная Агнес.
У леска остановился монах, заволновался:
– Что, дальше мне идти?
Чувствовал что то неладное. Остановился у куста.
– Кто послал тебя? – Холодно спросил кавалер.
– Я же говорил вам, господин рыцарь, послал меня…
Тут к нему подскочила, чуть не шипя как кошка, Агнес и, заглянув ему в глаза, прошипела сквозь зубы:
– Не смей врать моему господину. Насквозь тебя вижу. Насквозь…
Монах аж отшатнулся, даже руку поднял, словно закрывался от чего то, так на него пахнуло холодом от девочки. Стоял, выпучив глаза от страха.