Меж тем наш спасенный начал подавать признаки жизни — застонал, открыл светло-голубые глаза и неловко попытался сесть. В последнем мы с драконом ему осторожно помогли, прислонив к одной из стен.
— Зачем? — Сиплый голос кота выдавал отчаяние и разочарование в жизни. — Палачу работы меньше, а мне… с каждой минутой все нестерпимее дышать. — В уголках покрасневших глаз блеснула влага.
Я понимал его. Потеря любимых и родных — самая глубокая и страшная боль. Врагу не пожелаешь. Но вслух сочувствовать Брайду сейчас — значит дать новый повод для жалости к себе и лишь подстегнуть его в желании уйти из этой жизни. Что там у нас является самой лучшей и действенной причиной жить? Это конечно же месть. Она, родимая.
А повесим-ка мы перед носом этого камышового кота жирную крысу, читай, опального советника Веллора. Глядишь, поживет-поживет, да и найдет себе новые ориентиры для существования. Натура у мужика живая и непоседливая, надо лишь дать ему время пережить трагедию. Конечно, боль из сердца никуда не денется, но к ней можно прибавить пару-тройку других ингредиентов и получить на выходе нечто вполне удобоваримое.
Так, сначала придется привести страдальца в чувство. Когда я заговорил, мой хлесткий голос гулко отражался от каменных стен камеры. Каждое слово тяжелым камнем падало между нами.
— Лорд Брайд… Поразительно… Здоровый умный мужик, а ведете себя, как тряпка. Неужели вы настолько бесполезны и слабы, что все, к чему можете прийти, — это жалеть себя и убегать от жизни по петельке. — Я брезгливо пнул сапогом остатки самодельного жгута, валяющиеся на полу.
Голубые глаза уставились на меня. Так, работа пошла, а теперь завлекалочку подбросим.
— Когда тот, кто заставил вас пойти на позорное предательство и, не раздумывая, уничтожил всех тех, кто был вам дорог, безнаказанно наслаждается жизнью? Вы так просто спустите Веллору де ла Хору безжалостное убийство сына и жены? — Подпустив в голос проникновенных ноток, я продолжил: — Знаете, я был несравнимо более высокого мнения о том, кому в одиночку практически удалось покушение на Даймона дор Орше, могучего правителя дроу, повсеместно славящегося тем, что он лично раскусил и обезглавил несчетное количество профессиональных убийц, подсылаемых к нему врагами.
О! Искорка пошла! Если я правильно понимаю несколько сумбурный поток мыслей моего собеседника, он однозначно начал догадываться, куда ветер дует. И глаза его отразили бешеную надежду.
— Но… разве у меня есть шанс отплатить этому мерзавцу? — Отчетливый страх ошибиться в своих выводах прозвучал в тихом, замирающем от напряжения шепоте Брайда. Видя мое молчаливое размышление, он подобрался и с жаром произнес: — Умоляю вас, ваше высочество! Я все готов отдать за призрачную возможность повстречаться с ним. Я душой сына клянусь, что не предам вас и не обману ваше доверие, что жизнь положу на услужение вам, только…