— А что, куделю эту хозяин будет сопровождать? — поинтересовался царь.
— Нет, — ответил расплатившийся с грузчиками третий, — он указал, кому груз предназначен и добавил копейку для посыльного, который разыщет получателя. Ты не тревожься, герр Питер, всё будет чики-пуки.
— Я велел только капитанам так к себе обращаться, — сделал замечание государь.
— Как ты велел, так я и исполнил, потому что капитан над портом.
Тем временем паренёк, слезший с вышки, оттолкнул от берега челнок, на котором удалился от берега напересечку транзитной барже, откуда принял сумку.
— Экие тут все серьёзные, — хмыхнул государь.
— С низов коломенка идёт под парусом, — доложил с вышки грамотей. — Цекалы Рязанца, кажись.
— Снидать будете, огольцы? — с горшком в верёвочной сетке на причал взошла одна из здешних баб. — Ой, а це хто?
— Романов это. Пётр Алексеевич, — пояснила расшалившаяся Софочка. — Он царём работает.
— Замри! — воскликнул государь, обращаясь к бабе. Подошёл, забрал у неё сетку с горшком, передал капитану над портом и произнёс: – вот теперь можешь кланяться. Тебе позволительно, — ситуация его откровенно забавляла. По-существу он всё ещё мальчишка.
Верховой посыльный или отряд лёгкой кавалерии, наверное, движутся быстрее, чем неторопливый караван наших барж. Хотя бы потому, что сухопутные дороги всяко прямее, чем вьющиеся русла рек. Так что разъезды лазоревых семёновцев или бордовых коломенцев мы на берегах примечали не раз. А в Муроме и наряд преображенцев нас поджидал, удерживая любопытных горожан поодаль от пристани. Воеводу тутошнего с лучшими людьми, ясное дело, пропустили. Шубы меховые, золотое шитьё, поклоны, речи высокопарные про верноподданничество – всё по правильному обряду.
К нам на борт проскочил Алексашка Меншиков, получил от Лизы узелок, да и был таков. Тем временем государю, одетому по-русски, подвели коня, на котором тот и проследовал в центр города под радостный перезвон колоколов. Мы же с Лизаветой облачились в мундиры, кроеные по-мужски. Она оделась капралом-преображенцем, а мы – капитаном. Треуголки, шпаги, всё такое. Пятёрка сермяжников в охране – в большом городе без этих признаков статуса нынче никак нельзя. Мы же не просто так, а фрейлины самодержицы.
Вообще-то Софи просто хотела провести подругу по торговым рядам. Дело в том, что Муром – очень ремесленный город. Красот деревянных, изысков металлических или тканых, вышивок, резьбы, канители блестящей, посуды, клинков, сбруи… да не перечесть даже наименований. Рукастость тутошнего населения радовала глаз. Народец-то бездельный нынче у собора, где местное "обчество" приветствует дорогого гостя, но лавки открыты, а мастерские работают – люди деловитые ценят время, назначенное для трудов.