– И как вы можете, – отвернулась она.
– Ситуация была… очень неоднозначная.
– Я не буду писать откровенную ложь, – нахмурилась любительница правды и страдалица за нее же.
Мне стало смешно. Какая она, в сущности, девчонка… Удивительно талантливая – в ее статьи, как и в ее картины, веришь. Удивительно правильная. И что же ей такое сказать? Подумала и решилась рассказать правду. Хотя до этого всячески собиралась эту самую правду скрывать.
– Он был под заклятием. И должен был по замыслу того, кто устроил все это светопреставление, меня изнасиловать.
– Зачем? – блеснули ее глаза. – Чтобы ненаследный принц Тигверд его убил?
– Возможно. Или чтобы обвинить его в таком преступлении, от которого не отмоешься.
– Получается, что принц… – Джулиана с надеждой посмотрела на меня.
– Тоже пострадал. Кто-то решил дискредитировать самую, пожалуй, популярную фигуру империи Тигвердов.
Наша журналистка размышляла над полученной информацией. А потом спросила – светло и радостно:
– То есть кто-то настолько серьезно противостоит императору Фредерику?
– Именно так.
– С ума сойти… – в ее голосе не было ужаса или смирения жертвы, которая вляпалась во что-то грандиозно-неприятное. Только ненормальный восторг журналистки, которая почуяла сенсацию. – Так это действительно попытка государственного переворота!!!
– Джулиана…
– Да понимаю я! И не напишешь же…
– Не напишешь, – согласилась я, радуясь, что она хоть это понимает. – И никому не расскажешь…
– Так он… – В лице ее вдруг мелькнуло отвращение.
– Нет. Он очнулся. Дал мне возможность убежать и позвать на помощь. А потом смог преодолеть заклятие.
– Но все равно тяжело. Вам. И ему.
– Мы постарались забыть. И перенести нашу ненависть на того, кто в этом действительно виноват. Вот только кто он – мы не знаем. Знаем одно – кем бы он ни был, чтобы навредить империи, для него все средства хороши. Ни морали, ни жалости.
Мы вошли во дворец, где нас встретил мой любимый распорядитель – господин Хормс. Хмурый, но на этот раз почтительный. Видимо, проняло высказывание императора о том, что малейшее неуважение ко мне – и рудники слуге обеспечены. Или моя угроза нарядить всех в оранжевые комбинезоны и отправить улицы мести подействовала.
– Добро пожаловать, миледи Вероника, – поклонился он. И, исчерпав все свое количество вежливости, мазнул недовольным взглядом по Джулиане.
– Здравствуйте, – улыбнулась я ему.
– Вас ожидает… – Он задумался, подбирая слово.
– Фотограф? – попыталась помочь я ему.
– Посланец от милорда Милфорда, – сурово ответил старик.
– Пригласите его.
Молодой человек со штативом в руках, обвешанный кофрами, но в традиционной имперской одежде, и так производил сильное впечатление, а уж недовольным выражением лица и вовсе мог соперничать с самим распорядителем Хормсом.