Хотя дитя и криво, но матери и отцу мило. Каюсь, отвернуться от команды я был не в силах, душа болела. Мог я мало, только исподволь старался повлиять на игроков, побуждая их помнить о чести «Спартака». Не до обиды: исправно посещал все матчи, наблюдал издали за тренировками.
Не намерен ворошить старое, обвинять молодых руководителей, неожиданно для них самих оказавшихся во главе именитой команды, да еще в трудный момент. Но разобраться в причинах их неудачи считаю полезным.
Более всего подводила Крутикова чрезмерная самоуверенность. Создавалось впечатление, что он решительно настроен произвести реорганизацию с помощью одного лишь топора. И началась, как обычно в подобных случаях, чехарда с составом, что дается легче всего. Пошли рискованные замены и перестановки без необходимых в такой ситуации осторожности и такта. Казалось, что старший тренер, не желая никого слушать (вот он, диктат!), вознамерился одним махом преобразить «Спартак», сотворить что-то вроде чуда, благодаря чему сразу показать себя сильной личностью, утвердиться в числе лучших тренеров страны. «Спартак» сделался как бы ставкой азартного, слепо верящего в удачу человека. И ставка эта была бита.
Под конец осеннего чемпионата только и было разговоров: «Уцелеет ли «Спартак» в высшей лиге или вылетит?» Да и как не поговорить – ситуация небывалая. Это потом гораздо спокойнее отнеслись к путешествию в первую лигу другого именитого клуба – ЦСКА, можно сказать, по проторенной дорожке, после нас. А тогда многими это воспринималось как потрясе ние основ. В последних турах, как в шахматной партии, «комментаторы» обнаружили 14 (!) вариантов спасения. Принимались в расчет результаты не только «Спартака», но и ряда матчей других команд. Напомню, что «Спартак» в итоге набрал 13 очков и остался предпоследним, тогда как у пяти команд было по 14 очков. Немудрено, что все висело на волоске. Однако «сыгран» был 15-й вариант, при котором все наши туманные шансы испарились. Как нарочно! Не имею права утверждать, но исход нескольких матчей казался мне нарочитым, словно кому-то из озорства хотелось узнать, а что будет, если «Спартак» – сам «Спартак»! – потеряет место.
Не скрою, тут же нашлись болельщики, которые пытались ходатайствовать, чтобы «Спартак» сохранил место в высшей лиге с помощью реконструкции чемпионата, благо аналогичные ситуации в прошлом возникали. Например, в 1967 году последним остался «Зенит» и ради него высшую лигу расширили с 19 до 20 команд. Я был среди тех, кто такие попытки не поощрял: доброе имя послаблениями и милостями не поддержишь, ронять достоинство не хотелось. Мы хоть и не знали тогда толком, что из себя представляет первая лига, но решили, что предназначенный путь полагается пройти.