Уткин: Вы знаете, изоляционизм◦— не хорошо и не плохо. В Соединенных Штатах, например, изоляционизм имеет очень мощную традицию, идущую от Джорджа Вашингтона. А среди действующих политиков, его, пожалуй, самым известным сторонником является Патрик Бьюкинен, рецензия на книгу которого опубликована в первом номере нашего журнала. Вот он явный изоляционист: увести все войска, укрепить границы Соединенных Штатов и когда нужно, если что, просто отсылать авианосцы, и все тут. Но изоляционизм◦— это редкий случай, за него голосует примерно 1 процент американских избирателей. Что касается России, то здесь изоляционизм невозможен, к сожалению, по двум новым причинам, которые впервые проявили себя за последние 15 лет. Первое обстоятельство◦— население России резко уменьшается, на миллион жителей в год. Впервые за тысячу лет. Последние 15 лет.
Юрьев: Я бы так не сказал. При Петре Первом уменьшалось население.
Уткин: Ну да, и в Первую мировую войну◦— два миллиона, Вторая мировая война…
Юрьев: Не война, мирное время. Смутное время, начало 17-го века, Петр Первый…
Уткин: Мне представляется, что тогда никто никого не считал, если считали, то кое-как. О Европе больше известно◦— чума, 30-летняя война и так далее, а в России все-таки это очень условно. Это первое. И второе зримое, это то, что Россия теряет к 37-му, к 40-му году Сибирь и Дальний Восток. Она теряет их просто, если экстраполировать нынешние процессы. Потеряет или нет, это уже другое, но если экстраполировать нынешние процессы, то точно потеряет. Кто там будут◦— китайцы или казахи, я не знаю, но там просто не будет русских.
Вот эти два обстоятельства, к сожалению, ослабляют притягательность изоляционизма, даже в самом позитивном смысле этого слова. Потому что нельзя себе представить, что вниз по Амуру мы будем защищаться от мигрантов межконтинентальными баллистическими ракетами, это, конечно, не очень реально. Техасская полиция не может остановить этот поток, а уж амурская милиция◦— я сомневаюсь. В этой ситуации изоляционизм бессмыслен, потому что как защищать две трети страны, где никто кроме медведей и китайцев не живет? И вот в этой ситуации надо либо вернуться, так сказать, к сталинскому протекционизму и втрое больше платить или вчетверо живущим там, на Дальнем Востоке, со всеми лозунгами и всем на свете, либо… Есть ещё один путь, когда говорят, что китайцы когда-нибудь станут российскими гражданами. Притом лояльными гражданами. Но до сих пор даже в Соединенных Штатах главное для китайцев◦— Китай, они смотрят только туда. И шпионаж идет туда. Поэтому изоляционизм в этом плане, так сказать, едва ли возможен. Не существует реальной границы, последней. Мне кажется, что эти два обстоятельства работают против изоляционизма, даже если это взять как последний рубеж.