Запоет ли с горя леший, а в буреломе
Не пугайтесь, не сбивайтесь, мои кони!
А все заметано без нас, и все указано,
А все расписано заранее, все предсказано.
И пусть луна с верхушек елей смотрит косо,
А мы прорвемся, да на волю, да без спроса.
А мы прорвемся, пролетим, была бы милость,
А все, что сбыться бы могло, почти все сбылось.
А захохочет ли над омутом русалка,
А ей не жалко никого и нас не жалко.
А в этом омуте вода слезой подсолена,
А ей дозволенно любить, губить дозволено.
И пусть туман ползет с болота по отлогам.
А вы давайте, выручайте, мчитесь с Богом!
А нам плевать, что нечисть справа, нечисть слева,
А мы прорвемся, пролетим, была бы вера.
Давайте, кони, кони, кони ходу! Ходу!
Дороги нет, тропинки нет, и нету броду.
Давайте, кони, кони, кони, выручайте!
Да не сгорим, да не потонем, лишь давайте!
Все было так, как в день последней встречи —
Луна и звезды стали вдруг бледней,
В глазах поплыл зеленый пьяный вечер,
Качаясь на верхушках тополей.
И будто бы и не было разлуки,
Цвела сирень, а в небе — звездопад,
И на плечах твои родные руки,
Как много лет, как много лет назад.
Две судьбы, две слезы,
Две снежинки, две мечты
На ресницы нам упали
С бесприютной высоты.
Две судьбы, две звезды,
Две разлуки, две беды
Слишком долго к нам летели
И сгорели до золы.
И голуби на крыше замолчали,
И серебром покрылись тополя,
Цветы сирени, видно, проболтались —
Все рассказали про тебя и про меня.
От прошлых лет куда нам, грешным, деться?
Их не вернуть, они не прилетят,
Как сизари, как два бездомных сердца,
Как много лет, как много лет назад.
В синее море падают звезды,
Значит, разлука нам суждена.
А по щекам тихо катятся слезы,
И в небе звезду качает волна.
Дорога дальняя, дорога долгая,
А в небе пасмурном горит звезда.
Разлука горькая и непутевая,
Как масть пиковая, на стол легла.
А мы по жизни много теряли,
Но ничего так до боли не жаль.
Нашу любовь мы с тобой променяли:
Ты — на разлуку, а я — на печаль.
Дорога дальняя, дорога долгая,
А в небе пасмурном горит звезда.
Разлука горькая и непутевая,
Как масть пиковая, на стол легла.
А в Париже ночь на крыши
Опускается, и тише,
Тише звук аккордеона —
Затихает шансонье.
Разлетаются все музы,
И поддатые французы
Вынимают мелочишку
Из потертых портмоне.
Ну, а мы сто франков вынем
И ему на кепку кинем.
Скажем так: «Сыграй, маэстро,
В русском жанре что-нибудь,
Чтобы сердце защемило,
Чтобы грусть-тоска накрыла,
Чтобы я по-царски принял
Полстаканчика на грудь.