Когда давка солдат стала слишком сильной даже для мальчика его роста, он резко распахнул дверь в таверну, наполненную перепуганными горожанами. Все молча с изумлением наблюдали, как Артур бежит через всю таверну, огибая скамьи и столы.
Впереди возвышалась лестница, массивные каменные ступени вели вверх к лебедочному механизму: к внутренней стене крепились древние зубцы из промасленного железа и черной древесины бакаута. Все было огромным, как и подобает механизму главных ворот такого города, как Дариен. Бессмертные захватили это место при помощи союзников изнутри города. На каждой из огромных ступенек стояло по солдату в белой мантии и серебряной броне.
Они наблюдали за бушующей битвой и радовались, что им выпала работа, благодаря которой все прекрасно видно и при этом не нужно вступать в бой. Мальчика они заметили не сразу. Шагая к лестнице, Артур обнажил меч, который дал ему король Йоханнес; он взвесил его в руке и проверил остроту лезвия большим пальцем. Йоханнес был добр к нему, а Артур не смог отплатить ему за эту доброту.
Он прожил уже не один век и ощущал всю тяжесть прошлого. Прежде Артур никогда не мог ясно представить себе, что такое смерть. Но теперь, когда ведьма дала ему шанс хоть ненадолго почувствовать, что это такое, смерть больше не очень-то его пугала. Это как будто сон, никакого чувства утраты, словно все так и должно быть. Всего лишь тьма, в которой нет никаких сожалений. Артуру стало грустно, что он не увидел Богиню, о которой частенько говаривали в Дариене. Быть может, она не снисходит до таких, как он.
Группа Бессмертных наконец отвела взгляд от кровавой резни на улице и заметила приближающегося мальчика. Ребенок с мечом ничуть их не встревожил, только один солдат сказал что-то другому, и оба они рассмеялись. Артур не улыбнулся. Таких людей учат сражаться с противником, равным им по величине. Так ему говорил Теллиус. В этом было его самое неожиданное преимущество. Все, с кем Артуру приходилось сталкиваться, превосходили его ростом, поэтому ему приходилось наносить два удара: первый, чтобы повергнуть противника на землю, и второй – чтобы прикончить. Этот стиль боя давался ему так же легко, как и все остальное. Мужчинам, стоящим на первой ступеньке напротив него, впервые придется сражаться с кем-то столь низким – и он не даст им времени приспособиться. Сегодня Канун жатвы, и он скосит их, как пшеничные колосья.
Мальчик запрыгнул на ступеньку и оказался среди солдат. Один из них инстинктивно попытался пинком сбросить ребенка вниз. Вместо этого из его горла вырвался крик, когда лезвие меча полоснуло его по бедру. Раненая нога подогнулась, и солдат упал на одно колено. Артур отправил его на тот свет, и остальные солдаты, столпившиеся вокруг, ударились в панику, когда осознали, что происходит. Ребенок пробрался в их ряды, колол и резал мечом, а на белых накидках расплывались кровавые пятна. Пытаясь добраться до мальчишки, солдаты натыкались друг на друга. А он не останавливался, продолжал расчищать ступеньку за ступенькой, пронзая лодыжки тем, кто стоял выше. Солдаты наносили ответные удары, пытаясь пригвоздить надоедливое маленькое создание к полу, но падали с криком, когда на пути меча Артура оказывалась их плоть. Они годами тренировались сражаться с мужчинами. Голем размером с десятилетнего ребенка был для них неуловимым смерчем.