С третьим воином Нэнси сплоховала. Толком не понимая, что делает, она была близка к панике, похожей на ту, что охватила ее во дворце, когда девушка боялась, что ее застрелят.
Магия с ревом вырвалась наружу, и броня треснула под внезапным напором жара, растекаясь расплавленным железом. Нагрудная пластина раскололась надвое, но трясущееся, почерневшее существо внутри не почувствовало свободы, оно вскрикнуло и умерло. Нэнси встала, грудь ее вздымалась под напором эмоций. Она направилась к четвертому, еле-еле волоча ноги.
Человек в броне услышал ее шаги. Наверное, он сообразил, какая участь постигла его товарищей, а может, вдохнул запах горелого мяса, витающий в воздухе. Четвертый воин жадно боролся за каждый вдох: он не хотел сдаваться, несмотря на запертый «гроб», постепенно убивающий его. Когда Нэнси присела рядом с ним, он что-то прошептал во тьму, сгустившуюся вокруг него.
– Удачи, – пожелал он Нэнси, пытаясь удержать остатки воли, рушащейся с каждым вдохом, за который приходилось с остервенением бороться.
Ни одного солдата, привыкшего носить доспехи, не пугали замкнутые пространства. Броня Зеленого отряда Саллет была не теснее любой другой. Но многое изменилось. И когда четвертый воин ощутил жар пальцев Нэнси, пронизывающий его плоть, он почувствовал нечто вроде облегчения при мысли о смерти, а уж затем превратился в бормочущее, дергающееся и извивающееся существо, неспособное даже вздохнуть, как следует, чтобы закричать.
Нэнси была поглощена своим занятием и полностью сосредоточена на своих действиях. Она зажмурилась, а зеленые лучи все вырывались и вырывались из ее пальцев и обволакивали доспехи. Внезапно закованный мужчина застонал, и металлический гроб начал поддаваться. Воин вздрогнул и резко сел. Нэнси отлетела к противоположной стене двора. Широко распахнув глаза, она поднялась на ноги и принялась наблюдать за воином. Он стащил с головы шлем и раздвинул нагрудную пластину. Теперь Нэнси увидела его лицо – блестящее от пота и с покрасневшими глазными белками глаз. Воин продолжил дергать рычаги и нажимать на какие-то кнопки, пока не освободился от панциря, детали которого со звоном падали на землю. Мужчина тоже рухнул на землю, а потом оперся на локти и колени: бывший узник тяжело дышал, смеясь и жадно втягивая воздух, с каждым вдохом набирая его в легкие, испытывая радость, сравнимую с чувством свершившегося возмездия.
– Вот видишь, – вымолвила леди Саллет.
Воин был молод и крепко сложен – наверное, именно благодаря этому он сумел встать по стойке «смирно» уже через несколько секунд.