Отдавая честь, они дрожали, это не укрылось от леди Саллет, но все-таки они развернулись к доспехам, от которых исходило мягкое свечение, зашли внутрь и занялись ритуалами, которые тут же вернули их к привычной жизни. Леди Саллет видела на лицах юношей страх, когда забрала вновь опускались на их лица, но не остановила их. Она вызвала добровольца для последнего набора брони и наблюдала, как молодой офицер получает первые инструкции по его использованию, демонстрируя в равной степени гордость и взволнованность. Эти доспехи были величайшим оружием ее семьи, и в ту минуту не было на свете ничего важнее.
Оказавшись по наружную сторону стены, Нэнси поняла, что настроения в городе изменились, пока она занималась делами Саллет. Если прежде праздные толпы казались ошеломленными и возмущенными, то теперь они были разозлены – и вооружены. Каждый второй человек, проносившийся мимо нее, сжимал в руках какое-нибудь оружие, от мечей и топоров до камней и кусков черепицы. Драка сместилась отсюда, но не очень далеко. Нэнси размяла пальцы, оттолкнулась от стены и растворилась на многолюдных улицах Дариена.
К солдатам Бессмертного легиона трудно относиться как к людям, подумал Элиас. Призраки и тени солдат генерала обступили его, и каждое движение, которое они могли сделать, появлялось и исчезало каждую секунду. Дважды он получил удар ногой по лицу, один раз кинжал угодил ему под ключицу, оставив длинный порез. Элиас не пытался сосчитать, скольких противников он убил в свою очередь. Он стоял на земле и не мог с высоты своего роста наносить удары всадникам выше пояса. Но раньше он частенько охотился на оленей и лосей, а потому знал, куда нужно целиться. По внутренней стороне бедра шла вена, защищенная мышцами и жиром верхней части ноги. По этой вене текла кровь, и, если вену разрезать, кровь попросту вся вытечет. Отец рассказывал, что в древности легионы тренировали солдат метить именно в это место в ходе битвы.
Некоторые из солдат, кто падал на землю, даже не замечали, что их ранили. Элиас шел сквозь них, нанося удар за ударом. На лезвии ножа появлялись зазубрины, когда он попадал в цепь или в броню. Но это случалось нечасто. Почти за каждым ударом следовал фонтан крови, и Элиас понял, что не может укрыться от ее брызг, как не мог уклониться от ударов, и вскоре он превратился в блестящую красную фигуру. Элиас нагибался и уклонялся от разъяренных воинов, которые рубили мечами, но не могли достать его голову.
Он медленно шел, тяжело дыша, и вдруг две лошади оказались у него по бокам и сдавили его, выбив весь воздух из легких. Он застонал, ребра затрещали, но рука не переставала наносить удары – и очередной солдат вскрикнул, не веря своим глазам, когда из его бедра толчками хлынула кровь. Воины были облачены в стальные доспехи, но сидели на широких седлах, и в броне зияли просветы. Элиас резанул снова и услышал, как сверху кто-то зашипел от боли. Одна из лошадей взбрыкнула, но Элиас