Звук разошелся эхом, и сотни горожан, которым удалось уйти из этой части города, подхватили их клич. Они пришли посмотреть, как будут повержены Бессмертные, и, увидев, как ряды белых солдат продолжают биться и рубить, принялись подбирать с мостовой мечи, осколки стекла и спицы от колес со сломанных телег. Дюжины бросились к дверям домов и забрались на крыши. Люди заняли позиции над головами Бессмертных и принялись забрасывать их черепицей, куски которой сбивали всадников на землю или раскалывались о камни мостовой и превращались в осколки – острые как бритвы. Подкрепления Бессмертным ждать было неоткуда, ведь врата были закрыты.
Капитан Гален оглянулся – и кожа его покрылась мурашками, когда он увидел, какая яростная битва кипит вокруг. Бессмертные прорвались в город. Теперь они были заперты внутри вместе с горожанами, и в Дариене стало жарко.
Мясники и каменщики, плотники и кузнецы – все они принесли свои рабочие инструменты и теперь подкидывали их в руках или швырялись ими, стоя в один ряд с солдатами Саллет и прислушиваясь к приказам Галена. Они шли вперед, и яркая свежая кровь брызгала фонтаном с каждым ударом и размахом. Даже один человек мог перевернуть ход битвы. Тысячи людей только и ждали, чтобы прикончить парочку ублюдков, посмевших напасть на Дариен.
Бессмертных не страшили ни жестокость, ни потери. Они сражались бы до последней капли крови, если бы не три нефритовые фигуры, вихрем бушующие посреди их рядов, ломающие стройные колонны с устрашающим неистовством. А куски черепицы и камни летели сверху им на головы, и никто из Бессмертных не знал, как и чем будет убит. Они в смятении принялись отступать, а люди Дариена ревели им вслед – бесконечное море ярости, которое толкало их на все меньшие и меньшие свободные островки, где им приходилось цепляться друг за друга и топтать тех, кому не удалось удержаться на ногах.
Нэнси шла по той же улице, что и всего несколько часов назад, и не могла узнать ее. Кое-где еще пробивалось пламя, хотя тут и там сновали местные жители с полными ведрами воды: они отчаянно пытались не дать пожару распространиться. На каждой дороге бушевала битва, хозяин каждого магазина и каждого жилого дома в Дариене пытался с боем защитить свои владения, надеясь потом заново отстроить все здания. Они не пытались остановить Нэнси и не видели ничего устрашающего в молодой женщине, перевязанной бинтами, которая шла, будто ошеломленная, как и многие другие.
Улицы были усыпаны трупами, многие из которых были облачены в белое. Лошади лежали на земле – живые, но с переломанными ногами, они не могли встать и задирали головы, с болью в глазах вглядываясь в проходящих мимо людей. Посмотрев в их карие глаза, Нэнси содрогнулась. Скоро придут мясники и пробьют им головы обухами. Это будет быстрая смерть, что уже хорошо. А вот раненые люди не дождутся сострадания, подумала она, особенно те, кто одет во вражеские цвета. Она увидела пару Бессмертных легионеров, которые пытались замаскироваться и вымазали себя дорожной грязью. У них были переломаны кости, и они мигом стали бесполезными и напуганными. По улицам бегали стайки ребятишек, они выискивали врагов и кричали об их местоположении горожанам, которые все еще жаждали крови. Они обрушивались на недобитых врагов и перерезали им глотки, а дети смеялись и радостно кричали. Здесь не было места милосердию, а солнце только-только поднималось над горизонтом. На одной улице скопилось столько злобы, что в ней мог утонуть целый город.