Нэнси не чувствовала себя в опасности, проходя мимо мертвых и умирающих. На улицу вышли и другие женщины, они собирались небольшими группами или ухаживали за ранеными. Но даже если бы их не было, это не имело значения: на исцеление Зеленых воинов она истратила далеко не все, что дал ей камень Саллет.
Девушка вздрогнула, вспомнив, как гиганты во второй раз вступили в битву. Тогда она еще не понимала, как мощны и жестоки эти создания. Она покраснела от воспоминания о своих собственных сверкающих нитях и крохотном уроне, который она нанесла по сравнению с этими решительными зелеными фигурами. Воины подскакивали в воздух и с размаху врезались в ряды Бессмертных. Ей не очень-то льстила мысль о том, что Зеленые сделали для защиты города куда больше, чем все то, что сделала она. Завидев их, люди бросались в бой, вооруженные любыми предметами, какие им только удавалось подобрать: от бутылок до мечей и щитов легиона. Гордость сияла на лицах горожан, когда они стояли и с облегчением смотрели на восходящее солнце. Они сыграли свою роль, рискнули жизнями в борьбе против захватчиков. Они сумели защитить себя. Каких-то пару часов великие семьи Дариена сражались плечом к плечу с самыми обычными жителями, объединенные общим врагом.
Качая головой, Нэнси прошла мимо разбитой кареты, из которой свисали мертвые тела. Да, она наделала ошибок, но ночь была очень долгой. Небо на востоке уже сияло золотом, и Нэнси жаждала солнечного света, чтобы вытянуться и восстановиться, излечиться и преобразиться.
Оказалось, что она забрела прямо к военному расположению у западных ворот, туда, откуда началось вторжение. На вершину стены вели огромные ступени, а на самом верху, выстроившись в ряд, стояли оборванцы, перед которыми расхаживал юноша: двигался он на удивление легко и вдруг перехватил взгляд Нэнси, словно кот в прыжке – только ради восхищения.
На секунду Нэнси подумала о Доу Трифолде и ощутила укол сожаления. Он поставил ее на этот путь, но погиб, так и не увидев, как она шагает по нему. В очередной раз, опустив голову, она заметила на ступеньках тело мальчика – и узнала его. Глаза Нэнси расширились. Она была потрясена, как будто обнаружила свою детскую куклу в руках у незнакомца.
А ведь Нэнси встретила мальчика еще в коридорах королевского дворца. Правда, теперь Нэнси была готова поклясться, что это было очень давно, да и случилось все не с ней, а с кем-то другим, кем-то охваченным яростью и жаждой мести, кем-то обратившимся в пепел.
Цена оказалась чересчур высока. Наверное, так было всегда.