Артур поднял голову, когда Теллиус остановился перед ним. Старик в очередной раз удивился тому, насколько этот мальчик похож на обычных дариенских беспризорников. Когда Теллиус сел, Артур утер нос рукавом куртки, оставив на нем серебристый след. Должно быть, для его создания потребовалось все богатство империи, подумал Теллиус в изумлении. И все же ни за какое золото невозможно было купить мастерство, с которым его сотворили, только не в нынешнем веке. Искусство магии давно утеряно, даже само слово «голем» перекочевало в легенды. Этот ребенок… это создание было великолепно.
Теллиус вздохнул и, кряхтя, размял спину, задубевшую от многих часов в заточении. Он посмотрел вдаль, на другой конец двора.
– Итак, Артур. Думаю, ты лучше меня понимаешь, что жизнь иногда полна жестокости и злобы. Хорошим людям не всегда достается то, чего они заслуживают. Злые люди зачастую живут долго и счастливо и умирают в окружении любимых родственников и верных слуг. Ты же, однако, продолжаешь жить. Вряд ли я даже смогу постичь все, что ты повидал. Ты хотя бы знаешь, сколько тебе лет?
Артур покачал головой, и Теллиус разочарованно выдохнул. Две сотни лет тому назад Дариен был одним из городов Империи Соли. Он подумал: а что, если мальчик застал это время, хотя он мог родиться где угодно. Но его не родили, разумеется, а сотворили.
– Ты помнишь древнюю империю, Артур? Королевский дом Соли? Когда быть королем значило нечто большее, чем просто управлять парой городов?
– Да, – ответил Артур. Его голос звучал хрипло, мальчик давно ничего не говорил. Он звучал словно из могилы, и Теллиусу пришлось приложить все усилия, чтобы не вздрогнуть.
– Ну и дела. Какая долгая жизнь. Не знаю, благословение это или проклятие, правда не знаю. – Старик выдохнул весь воздух из легких, грудь его впала, плечи приподнялись, и он сгорбился. – Артур, они держали меня взаперти здесь, на одном из нижних этажей. – Теллиус слегка содрогнулся при этой мысли. – Прежде чем меня выпустили, я был уверен, что мне сперва сделают больно, а потом убьют за то, что я частично виновен в смерти Мастера Аврелиуса.
Теллиус почувствовал, что мальчик повернулся к нему, и продолжил, пытаясь побороть стыд:
– И тогда я сказал себе: Теллиус, сколько лет тебе осталось, дюжина? А это значит, что каждый оставшийся год драгоценен, ты понимаешь? И я подумал о тебе, Артур, о том, что я привязался к тебе, как к родному сыну. Быть может, стал тебе как отец – не знаю. Видишь ли, дело в том, что ты можешь меня спасти. – Он склонился ближе и продолжил едва слышным голосом: – Этот король – трус, который жаждет заполучить себе наемного убийцу. Его отца убил один такой, когда Йоханнес был еще ребенком. И он стал… ну, он теперь боится любой тени. И потому он окружил себя мечниками.