Может быть, мне просто почудилось? Или странный след был на дереве раньше, до того, как я в сердцах саданула по двери? Просто он не бросился в глаза сразу, вот и все…
За спиной послышался громкий стук.
– Лили! Впусти! Скорее!
Я открыла. Взволнованная Аньелла ворвалась в комнату.
– Что с тобой случилось?
– Ничего… – Мне почему-то захотелось спрятать руку за спину. – Просто настоятельница сказала, что моя свадьба пройдет с поверенным, а не с женихом.
– И когда ты увидишь мужа?
– Только после того, как меня к нему отвезут.
– Вот ведь жук! – возмутилась Аньелла. – Даже приехать за невестой не мог! Да кто он такой?!
– Герцог.
– Что, правда?! – прижала ладони к щекам изумленная собеседница. – Настоящий? Значит, ты станешь герцогиней?
Я пожала плечами и высказала свои подозрения насчет обедневшего рода.
– Наверняка вместо родового замка у него руины. Так что все достойные невесты ему отказали. А может, он древний старик? – с внезапным испугом предположила я, осознав, что возрастом жениха запамятовала поинтересоваться. – Потому и не может приехать самолично? Слишком дряхлый?
– А зачем тогда ему вообще жениться?
Во взгляде Аньеллы появилось сочувствие. Она положила руки мне на плечи, и я со вздохом обняла ее. Так, как обнимала бы настоящую сестру, если бы она у меня была.
– Попроси у него разрешения писать мне письма, – сказала Аньелла и вдруг всхлипнула. – Хочу знать, как ты там… Хорошо?
– Как скажешь…
– Обещаешь?
– Обещаю.
Мне снился костер. Треск горящего хвороста, возбужденные крики толпы, лица, искаженные алчным любопытством. В горле першило от дыма, а яркие языки огня подбирались все ближе к моим ногам…
Я проснулась с громким криком и, бросив взгляд на дверь, удивилась, как не перебудила всю обитель. Кажется, крича, я сорвала голос. Ночная рубашка была мокрой от пота, скомканное одеяло валялось на полу.
Во сне мои руки крепко стянули жесткой веревкой и привязали к столбу. Там я осталась совсем одна – без поддержки и близких, окруженная чужими людьми, которые желали моей смерти. Там меня хотели сжечь за колдовство.
Кое-как поднявшись с узкой кровати, я положила одеяло на место и подошла к окну. Уже светало, легкий ветерок резвился на просторе, и я вдруг позавидовала его свободе. Как бы мне хотелось самостоятельно распоряжаться своей жизнью! Но это право я давно потеряла. Настоятельница не раз подчеркивала, что не занимается благотворительностью, так что наверняка подсчитала, сколько я задолжала обители за годы, которые здесь провела.
Разумеется, приобретать невест в обители все равно выгоднее, чем в благородных семьях. О происхождении многих воспитанниц, как, например, о моем собственном, настоятельница рассказать не могла, но зато здесь девушки получали достойное образование и воспитание. За нами строго следили, не позволяли покидать небольшое пространство, в котором мы жили, к тому же ни один мужчина не приближался к воспитанницам, что гарантировало непорочность тех, кто останется в обители и станет новыми воспитательницами, и тех, кто уедет и сделается чьими-то женами.