Яэль склонилась к выпотрошенному пианино и осмотрела оборудование. Это радио было сложнее, чем коротковолновая установка Влада, но не настолько, чтобы девушка не смогла с ним справиться. Она настроилась на нужную частоту, стараясь не обращать внимания на алые удары голоса Гитлера за спиной, стараясь притвориться, что в горле не стоит комок беспокойства.
Восьмое апреля. С момента неудавшегося убийства прошло шесть дней. Шесть дней с тех пор, как Гитлер появился на экранах всего Рейха, объявляя себя бессмертным. История зациклилась, поняла вдруг Яэль, стала такой же ужасной и повторяющейся, как выпуск «Разговора с Канцелярией» у неё за спиной. Как Гитлер смог избежать взрыва бомбы первой «Валькирии» в Вольфшанце, так он выжил и после пули Яэль. Оба раза Гитлер объявлял о своей счастливой устойчивости перед смертью всему миру. Оба раза он призывал отомстить, отплатить за нападение пулями и кровью.
Менее чем за двадцать четыре часа первоначальная операция «Валькирия» рухнула, завершившись серией жестоких казней. Так чем же отличается вторая попытка?
Ирмгард вбила приветствие в «Энигму», записав полученный код на бумажку и протянув его Яэль: «Держи. Используй, чтобы вызвать их».
Яэль постаралась избавиться от комка в горле, а затем прочитала буквы частями по пять штук: «ПТУЯВ. ЩМФДЁ. ЛШКШШ. МЗЬУТ. НЫДЗЫ. ЫЕУ».
…Ничего…
Конечно, Яэль и не ждала мгновенного ответа. Даже если её сообщение было получено, его ещё надо перевести в первоначальный вид:
ГНЕЗДО ВАЛЬКИРИИ, ВЫ МЕНЯ СЛЫШИТЕ?
Потом необходимо составить и закодировать ответ. Для этого требуется время.
Но разве его нужно настолько много?
Все в комнате безмолвно ждали ответа. Лука сложил себе из газетных стопок небольшой трон и сидел, кусая губы и опираясь на мятые страницы. Ручка Ирмгард была прижата к бумаге, оставляя точки в блокноте. Советские офицеры являли живописную картину напряжённого ожидания. Эрнст посмотрел на солдат – носилки Феликса опущены на медвежью шкуру, ружья наготове. Мириам протолкалась к пианино и склонилась над Яэль, прижимаясь лбом к клавишам.
…По-прежнему ничего…
Вопрос был только в том, сколько Яэль сможет выдержать. Только в том, сколько ещё её сердце сможет рваться из груди, встречая лишь тишину. Видение разграбленного кабинета Хенрики рвалось в её мысли: Карта, сорванная со стены. Радиоустановки, разбитые о бетонный пол. Гестапо, перерывающие многие тома и годы документов Сопротивления…
…
Радио затрещало, а потом – голос Каспера! Яэль узнала его мгновенно. Звук – металлический от тысяч разделяющих их километров и электронных передатчиков – сдавил ей грудь. Яэль слушала, не дыша, как её товарищ-боевик проговаривает ответную серию букв. Ирмгард набрала их на клавиатуре «Энигмы». Машина выдала новые буквы, которые женщина разделила пробелами и записала своим аккуратным почерком: