Бумаги «Проекта Доппельгангер» были ещё ценнее. В такую дождливую ночь невозможно было бы пронести их на себе, не испортив, так что девушки размотали удерживающую документы марлю. Яэль взяла кусок водонепроницаемого брезента, которым были укрыты патроны, и в три слоя замотала бумаги (вместе с фотографией старой себя и карманными талисманами), прежде чем спрятать их в сумку. Свёрток она передала Мириам, которая, как они договорились, шла первой. Таким образом, если Мириам упадёт, Яэль легче будет забрать сумку.
– Оружие достаём в крайнем случае, – бросила Мириам, закидывая сумку на плечо, защищая её винтовкой Мосина. – Откроете огонь, и шансы оказаться целью стрелков возрастут в сотню раз. Всё ясно?
Все кивнули.
– И знайте, – Мириам обратила к парням взгляд «на-колени-ничтожества», – если мне покажется, что вы устремили железные взгляды своих ружей на нас с Яэль, я буду стрелять. Не засомневаюсь. И не промахнусь.
Лука воспринял предупреждение стоически, пристраивая ремень ружья на плечо.
– Поверь, ты последний человек, с которым мне бы хотелось затевать драку.
– В том-то и дело, – заметила Мириам. – Я тебе не верю.
– Идёмте, – поторопила Яэль, желая быстрей покончить с этим разговором, с этой ночью.
По-очереди они выскользнули из грузовика. Яэль шла последней, прикрывала тыл, хлюпая ногами по влажной земле и отчаянно мечтая о своей старой, не-лебенсраумской одежде. Чулки и туфли – ужасная экипировка для битвы.
Ливень помогал укрыться от противников, но он также означал дерьмовую видимость. Ни луны, ни звёзд, только тучи. У Яэль было прекрасное зрение, но даже ей приходилось напрягать глаза, чтобы не упускать из виду спину Луки, крадясь в темноте. Их отряд преодолел всего несколько метров, когда Мириам подала знак остановиться. Потребовалось лишь несколько вспышек артиллерии (далеко, в стороне города), чтобы Яэль поняла почему. Полоса деревьев закончилась, и перед ними простиралось поле: грязь и слякоть, насколько хватало глаз. Яэль заметила несколько пятен живой изгороди – достаточно больших, чтобы стать укрытием, и пышных, чтобы в них сидела засада. Угроза здесь варьировалась в зависимости от километра: эсэсовцы с одной стороны, люди Райнигера – с другой.
Мириам подтянула ремни сумки.
– Пойдём медленно. Никаких разговоров. Следуем за мной.
Когда пули свистели так далеко, дождь падал стеной, а темнота казалась почти кромешной, не было нужды красться. Мириам первой вышла из укрытия деревьев, за ней Феликс, потом Лука, а последней – Яэль. С каждым шагом в поле грязи становилось всё больше: по ступни, лодыжки, икры. Хлипкие туфли Яэль не продержались долго (Скатертью дорога!), и она хлюпала в чулках по оставленным Лукой следам.