Он на месте. Он добрался! До… пивной?
Среди всех мест, где Феликс представлял штаб Сопротивления, точно не было пивной со стенами, завешанными стягами со свастикой. Такие места были рассадником национал-социалистов. Возможно, даже сам Баш был не прочь пропустить здесь по стаканчику.
– Ваша штаб-квартира всё время была здесь? – Феликс поморщился от запаха затхлого пива, следом за Яэль проходя внутрь. Как и большинство заведений в городе, пивную бросили в спешке: на столах так и остались полупустые бокалы.
– Мы переехали, когда Аарон-Клаус застрелил доппельгангера, – пояснила Яэль. – Но для прикрытия всегда использовали пивные. Любой верный Сопротивлению национал-социалист может незаметно заскочить в пивную. Если бы мы собирались в частном доме или на складе, Гестапо давно бы это заметило.
– Вы спрятались под их пивными стаканами, – одобрительно проговорила Мириам. – Умно.
– Чертовски умно, – вторил Лука.
Они прошли в конец заведения и спустились вниз на несколько пролётов. Феликсу подвал показался таким же пустым, как зал наверху, но Яэль провела их через череду потайных дверей. Последняя была из армированной стали и заперта изнутри. Они остановились перед ней. Яэль коснулась костяшками металла – две серии резких двойных ударов – и принялась ждать.
Первое, что увидел Феликс, когда дверь распахнулась, было облако волос, кудрявых и пышных. Под ним оказалась женщина, сжимающая в кулаке открытый маркер.
– Яэль?
– Хенрика!
Их сразу же завели в штаб-квартиру, дверь закрыли на засов. Хенрика и Яэль не теряли времени, поймав друг друга в объятия. Объятия, напомнившие Феликсу, что Яэль вернулась домой.
Чей-то дом. Он осмотрел подвал. Несколько человек собрались вокруг пары радиоустановок и «Энигма»-машин. Среди полок скрывался проход в коридор. В углу мерцал фюрер, одними губами повторяя «Вас раздавят» с экрана телевизора. На полу валялась печатная машинка, разбитая. Не было ни единого намёка на присутствие его сестры.
– Где Адель?
Хенрика отпустила Яэль. На щеке её было несколько царапин – порезов, с которых совсем недавно слезла корка. Они столкнулись, когда женщина нахмурилась.
– Она…
– ФЕЛИКС? – визг был приглушённым, но Феликс не сомневался, что он принадлежит Адель. Он чувствовал неистовость сестры – бьющуюся вместе с кулаками о вторую армированную дверь.
Комната была слишком маленькой для скорости, с которой Феликс бросился через неё. Его собственное тело встретилось с дверью – больно. Металл не дрогнул, только его кости.
– Я ЗДЕСЬ, АДА!
– ВЫПУСТИ МЕНЯ! ПРОШУ, ВЫПУСТИ МЕНЯ!
Феликс дёрнул ручку. Заперто. Он шибанул по металлу правой рукой, слишком поздно вспоминая о травме. БОЛЬ прошила его насквозь: фантомная и реальная.