– Мой отец служил в Крадшутцен. Вы знали об этом? Когда я был маленьким, я ездил по Франкфурту на ржавом велосипеде, представляя его мотоциклом, и боролся с коммунистами, потому что хотел быть таким, как он. Хотел ощущать себя частью чего-то значимого.
Когда это ощущение хранится внутри тебя… когда настолько жаждешь значимости, и её отсутствие составляет всего тебя, ты поверишь во всё на свете, не правда ли? Если какой-то безумец в пивной заскочит на стол и станет уверять, что ты – лучшее, что случалось в жизни человечества, так как родился у правильных родителей в правильный час, ты не станешь этого отрицать. Возможно, даже понадеешься, что это правда.
– Победоносный Лёве. Сейчас у нас нет времени развлекаться одним из ваших монологов. – Сапоги Гиммлера скрипнули, когда он переступил на другую ногу. Четверо фальшивых Гитлеров в форме СС повторили движение. Нетерпеливые.
– Считайте это моей речью на Балу Победителя, – огрызнулся Лука. – Только встретив Яэль, я осознал, частью чего были мой отец, Я и каждый гражданин Рейха: уничтожения целых поселений – нет, стран. Людей, которых просили освободить территории Лебенсраума, не просто отсылали. Их убивали сотнями тысяч. Использовали для мерзких, извращённых медицинских экспериментов. Я читал документы «Проекта Доппельгангер». «Эксперимент 85» – это сотни мёртвых детей.
– Это было самое сложное. – Рейхсфюрер даже не дрогнул. – Самое сложное, но я смог это перенести из-за любви к нашему народу. В погоне за прогрессом необходимо чем-то жертвовать. Они были всего лишь недолюдьми…
– Нет, невинными детьми, у которых были имена. – Слов было недостаточно, но Лука продолжал говорить, потому что хотел быть услышанным. Хотел, чтобы все эти дети – их молчание – были услышаны. – Абель Топф. Мари Граус. Наоми Хирш.
– Хватит! – Наконец-то рейхсфюрер начал нервничать. Его твидовые брови съехались в одну линию. – Достаточно.
– Анна Лерер. – Лука повысил голос. – Дэвид Мэндел.
– Я сказал хватит! – Вот теперь Гиммлер перешёл на крик. – ДОСТАТОЧНО!
Стой на своём. Пусть молчание услышат.
Чем хороша сила, если она не поможет Луке сделать это?
Ближайший к рейхсфюреру меняющий кожу достал пистолет, направляя его на Луку. Не было времени думать, не было возможности выстрелить, только имена продолжали срываться с губ: «Эстер Рейтер. Левий Векслер. Чарани Вайс».
Список был бесконечен, но здесь он завершился.(Не слезливым всхлипом, а громким БАХ).
Лука ничего не почувствовал. Пуля прошла мимо. Он ещё стоял…
Но затем Лука услышал, как кричат его собственное имя: «Лука! Лука! НЕТ!», и Гиммлер уставился так пристально, ужас исказил его рыхлое лицо. Это заставило Луку посмотреть вниз, на грудь.