Но были места, которых война не коснулась. Там, где дорога стала скорее намёком. Где деревья росли так плотно, что Феликс невольно вспомнил о тайге Московии. Где горы величественно вздымались к небу: скалы, скалы, заснеженные вершины.
Двигатель их Фольксвагена ревел, преодолевая крутые склоны. Развилки стали реже, а дороги дольше. Феликс уже начал сомневаться, а не ведёт ли их Яэль на край света. К нему они точно приближались: голубизна неба опустилась так близко, что казалось, её можно потрогать рукой. Феликс опустил окно. Разве воздух должен так сладко пахнуть? Разве в груди его может быть такая лёгкость?
Самое безопасное место Европы расположилось на вершине холма. Ферма Влада. Феликс подался вперёд, чтобы лучше разглядеть её через лобовое стекло. Амбар, дом – простые деревянные здания. Первым человеком, которого он увидел, была… мама! Живая. Она не сидела в комнате, а ухаживала за садом. Сидела на коленях среди ровных рядов рассады. Волосы мамы были перевязаны простым платком, в руках – лопатка. Когда она опустила взгляд на дорогу и заметила проблеск лица Феликса, прижавшегося к окну Фольксвагена, то кинулась им навстречу.
Следующим появился папа. Он стоял в дверях амбара с ведром полным молока. Оно упало, содержимое расплескалось по земле, когда отец понял, кого так бурно встречает его жена.
Машина ещё не остановилась, но это не помешало Феликсу распахнуть дверь и кубарем вывалиться на дорожку, падая на руки, снова вскакивая и бросаясь к родителям. Встреча была полна слёз и объятий. От папы пахло соломой; мама была вся в земле. Они обняли Феликса с такой небывалой силой, прижимая его к груди до боли в висках. Адель не отставала, присоединившись к сплетению рук. Она не пыталась вырваться из объятий, пока волосы не пропитались рыданиями матери.
– Мы думали, вы мертвы! – выдавила Адель сквозь слёзы. Она зажмурилась, словно пытаясь загнать влагу обратно. – Мы были во Франкфурте, ждали, ждали! Почему вы не вернулись домой?
– Мы пытались, – пояснил отец. – Несколько раз. Но Влад убедил нас, что безопасней будет подождать, пока Сопротивление не выследит вас двоих.
Это правда? Феликсу нужно было удостовериться. Насколько ему известно, они тоже могут быть доппельгангерами.
– Мам, какого цвета была блузка, которую ты разрезала, чтобы сшить Адель куклу? В то рождество, когда отец вернулся с фронта?
– Это было так давно. – Мать этот вопрос застал врасплох. Она несколько раз моргнула, прежде чем ответить: – Она… она была синей? Да?
Да.
Затем Феликс повернулся к отцу: «Что Мартин получил на то рождество?»