Ему нужна была Яэль. Не только в качестве переводчика (гораздо сложнее использовать свой дар убеждения, чтобы выбраться из проблем, когда никто не говорит по-немецки), но и для избавления от чувства неминуемой гибели. Став свидетелем кровавого буйства, в которое превратилась ампутация пальцев Феликса, Лука всю ночь не мог заснуть. Он следил за механиком, ворочающимся в наркотическом сне, и прислушивался, как хрипло смеялись по-русски охранники за дверью, в надежде, что в любое мгновение в комнату ворвётся Яэль с каким-нибудь нереальным планом побега.
Но этого не случилось. И теперь Луку гнали, словно лошадь на забой на фабрику костного клея, и оставалось лишь гадать, жива ли ещё его попутчица. Лука не особо хорошо мирился с тайнами.
Он замер на полушаге, поморщившись, когда штык кольнул спину.
– ГДЕ. МОЯ. ПОДРУГА? – поинтересовался он на немецком максимально громко и медленно.
– Давай, иди! – заорал на него солдат.
На этот раз Лука добавил жесты: «ПОДРУГА. ГДЕ. ПОЙДЁМ?»
– Дурак! – На этот раз укол был жёстче. Лука был почти уверен, что до крови.
Победоносный уже был почти готов продемонстрировать совсем другой жест – настолько повсеместный и грубый, что не требовал перевода, – когда мимо протащили носилки Феликса. Парень снова уснул, он был укутан одеялом и выглядел таким смертельно бледным, что Луке даже не понадобился третий тычок, чтобы следом за носильщиками забраться в пустой грузовик. (Кто-то же должен присмотреть за больным и убедиться, что советские солдаты не сожрут его. Или что там ещё комми делают с национал-социалистами?)
Появление Яэль застало его врасплох. Она была жива и двигалась с такой уверенностью, что Лука даже удивился, почему он вообще волновался, что Яэль может не выжить. Он не мог оторвать от неё взгляда – от льдисто-голубых глаз, спутанной паутины волос, чёрной кожи, обтягивающей всё тело, – пока Яэль залезала в грузовик. Видеть её было не просто облегчением.
– Они тебя не поранили? – спросил он. Это сложно было заметить из-за множества синяков, которыми Яэль уже успела обзавестись. (Хотя они начали постепенно сходить, становясь не такими фиолетовыми).
– Нет. А тебя?
Поясницу жгло от укола штыком, но эта боль не стоила того, чтобы о ней упоминать. Лука лишь бросил недовольный взгляд на двух охранников, сидящих в кузове грузовика.
– Не трогали. Они даже подлатали нашего Чудо-мальчика Вольфа.
– Пальцы удалось спасти?
Лука покачал головой. Яэль склонилась над носилками, устремив на механика взгляд полный таких эмоций, что у Луки сердце сжалось в груди.