Они достаточно быстро достигли столицы. Не желая смущать жителей, драконы приземлились на одном из пустырей, и вскоре герцог Амстел спокойно шагал по мостовой рабочего квартала, прижав к носу надушенный платок. С легкостью он разыскал извозчика, назвал адрес и погрузился в глубокие раздумья.
Выйдя из экипажа около крыльца своего дома, Фернанд прислушался и задумчиво посмотрел на начальника охраны.
– Вы тоже слышите этот шум? Они что, двигают мебель? Моя жена решила сменить обстановку?
– Мне кажется это просто шаги слуг, мессир.
– Тогда это слишком громкие шаги!
Герцог с легкостью взбежал по ступеням крыльца и вошел внутрь.
– Рос! – крикнул он.
Лакей показался на лестнице. Взгляд у слуги был явно испуганный.
– Что происходит? Откуда весь этот шум?
– Мессир! Вы уже прибыли?
– Разумеется, раз ты разговариваешь со мной. Что это за грохот?
– Я распорядился осмотреть чердак. Одна из статуй дракона упала.
– И могу я поинтересоваться, зачем вы это сделали? – Голос герцога не предвещал ничего хорошего.
Рос с отчаянием посмотрел на Леманна и опустил голову, страшась гнева хозяина.
– Ваша жена… герцогиня… ее нигде нет!
– Как это?
Казалось, холод в голосе герцога замораживал само пространство.
– Не знаю, мессир. Сегодня утром ее светлость пришла с прогулки, и после этого ее никто не видел.
– Маркус?..
Амстел бросил пронзительный взгляд на начальника охраны. Тот кивнул и быстрым шагом направился к выходу. Герцог поднялся в свой кабинет и подошел к окну. Отдернув тяжелую портьеру, Фернанд посмотрел на улицу. На крыльце Леманн разговаривал со своими людьми. Один, тот, который пониже, эмоционально размахивал руками.
Амстел нахмурился, видя, как вытягивается лицо начальника охраны. Охваченный дурными предчувствиями, он повернулся к столу. Небольшой конверт, прислоненный к чернильнице из оникса, привлек его внимание. Письмо, написанное женой, предназначалось ему. Фернанд узнал ее аккуратный крупный почерк.
Резким движением его светлость порвал конверт, доставая лист, на котором явно виднелись следы слез. Нахмурившись, он вчитался в путаные фразы и заскрежетал зубами. Эмбер решила уйти от него. Именно это она написала в письме, щедро орошая его слезами. Амстел в ярости скомкал бумагу и отшвырнул в угол.
– Мессир… – Леманн вошел в кабинет, на его лице читалась явная тревога. – Никто не видел герцогиню с обеда.
– Неужели? – Герцог поднял глаза, в которых полыхал огонь ярости, и начальник охраны вздрогнул. – Маркус, у вас ровно четверть часа, чтобы узнать, где она!
– Да, мессир.
Леманн поклонился и вышел. Амстел остался один. Он подобрал смятое письмо, расправил и вновь вчитался в скачущие строки, пытаясь понять, какие мотивы двигали его женой. Было видно, что Эмбер писала свое послание в порыве сильного волнения.