Амстел откинулся на солому, брошенную на пол вместо матраса, и устало прикрыл глаза. Ждать пришлось долго. Озноб, охватывающий тело, сменился жаром. Хотелось встать и потянуться, разминая затекшее тело. Чувство тревоги возрастало, грозя перерасти в панику. Герцог еле сдерживался, понимая, что эти желания – последствия Сонной одури.
Резкая боль в мышцах заставила его поморщиться. Рубашка уже промокла от пота, и Фернанда вновь бил озноб. Он завозился, устраиваясь поудобнее, насколько это было возможно. Бряцанье цепей и шорох подгнившей соломы заглушили звуки шагов. Рассохшаяся дверь скрипнула, и в темноту ворвался яркий свет факела.
Герцог заморгал, словно сова, пытаясь прогнать застилающий глаза красный туман.
Поставив факел в крепление на стене, Лотар подошел ближе.
– Ну здравствуй… отец.
– Лотар, – герцог коротко кивнул, будто они были на светском приеме, – как поживаешь?
– Оставь эти светские штучки! Думаешь, они тебе помогут?
– Даже и не надеюсь. – Амстел вновь переменил позу, стараясь сделать это как можно небрежнее. – Чем обязан столь пристальному вниманию с твоей стороны? Кстати, просвети меня: как ты вовлек в это Оливию?
– Ты не догадываешься? – Лотар усмехнулся. – Слезы Энеи. Не ты ли говорил, что ради них она сделает все, что угодно? А тут еще и повод отомстить…
– Нет ничего страшнее отвергнутой женщины… Только постаревшая красавица, – усмехнулся герцог сквозь силу: челюсти сводило и мышцы не слушались. – Как я понимаю, она мертва?
– Конечно! Я не повторяю ошибок!
– Бедняжка. – Голос Амстела был слегка задумчив, – надеюсь, она не долго мучилась?
– Я перерезал ей горло! Вот этим клинком!
Лотар с наслаждением выхватил ритуальный кинжал. Амстел сразу узнал его: тот самый клинок, который он недавно видел в руках Доменика.
– Какая гадость! – скривился герцог. – Можешь так не размахивать этим… гм… кинжалом? На нем еще видны следы крови, а ты должен помнить, что я не переношу одного ее вида!
– Тебе придется привыкнуть! – Лотар зло усмехнулся. – Ведь ты даже не знаешь, какой подарок сделал мне… отец.
Последнее слово он произнес с явной издевкой. Амстел задумчиво посмотрел на него.
– То есть Эрмина все-таки рассказала тебе правду?
– Конечно! Как и про Сонную одурь. Ведь именно с ее помощью она обманывала тебя столько времени. Всего несколько капель в бокал вина… или листьев в камин…
– Да, твоя матушка всегда отличалась изобретательностью.
Герцог постарался, чтобы голос звучал ровно, хотя имя первой жены все еще вызывало в нем ярость. Он машинально сжал кулаки, хотя сразу заставил себя расслабиться.