Эх, жалко мыла нет, а как наколдовать eго я не знаю!
Это купание было точно не одним из лучших в моей жизни, но вполне сносным: основную грязь я с себя смыла,и даже платье простирнула. Если бы не холод, царящий в башне, было бы очень даже ничего.
Здорово, конечно, вернуться под светлые очи нашего куратора чистой, сверкающей и благоухающей, но сойдет и так, думала я, выплёскивая на себя очередное ведро воды с плавающим в ней пульсаром.
Просушив (правда, при этом чуть не спалив) свое развешенное на трубе платье опять-таки при помощи пульсара, я, очень собoй довольная, выдвинулась обратно в общагу. Волосы, правда, мокрыми остались (их я сушить не рискнула, боясь вообще без оных остаться), но с этим уже ничего не поделаешь.
Попробует только Митрофанушка придраться, я ему устрою!
До общежития дошла быстро, почему-то стало странно светло,и дорогу видно, как днём. Рассвет, что ли наступает? Рановато что-то…
Куратор поджидал меня все в том же месте, на самoм верху лестницы. Развалившись в наколдованном самим для себя кресле, он попивал сбитень, читая журнал.
«10 красивейших ведьм современности» - прочитала я на обложке.
При виде меня у куратора отвалилась челюсть . Я машинально потрогала грудь – вроде не увеличилась,и вообще в моей внешности все, кажется, на своих местах.
-Аштон… - слабым голосoм произнес Митрофанушка, схватившись за сердце.
Да что не так-то, семихвостый его раздери? Может, это он так удивляется тому, что я все-таки отмылась от грязи?
-Колодец, да? – схватился за голову куратор. - Ты ныряла в колодец?
-Нет, я совсем что ли с ума сошла нырять? – пожала плечами я. – Аккуратненько водичку в ведре доставала и мылась… И это не совсем колодец, а…
-Где он на этот раз был? – перебил меня Митрофанушка очень тихим голосом.
-Что значит где? - поразилась я тому, какие он задает глупые вопросы. – В водонапорной башне, где же ещё?
-Где угодно, Аштон, - выдохнул Митрофан. – Это волшебный колодец и он перемещается по территории академии. Все ее обитатели знают, что воду в нем ни в коем случае трогать нельзя…
-Было очень мило с вашей стороны и меня предупредить, - похолодев, проговорила я. - И что со мной теперь станет? Я умру? Превращусь в лягушку?
-С тобой уже стало, Аштон, - Митрофанушка тяжко вздохнул и быстрым движением руки вытянул из воздуха большой зеркальный қвадрат. - Мы, конечно, попытаемся что-то сделать, но этот колодец древний артефакт и магия у него особенная, на неė ничего не действует…
О боги! Из зеркальной глади смотрела я, но какая! Это было, пожалуй, похлеще зелья Шепарда. Моя кожа светилась и переливалась тысячами и тысячами крошечных сверкающих пылинок, как будто кто-то обсыпал меня с ног до головы сиятельным порошком. Я потерла пальцем щеку, но сияние в этом месте не стерлось, а даже стало ярче.