– Не спрашивай ни о чем, – буркнул Говоров, сделав очередной глоток. – И не смотри так! Ты – могила, понял?
– Да тут можете не беспокоиться, товарищ подполковник! – мрачно пообещал Егорыч. – Я и так молчал как могила, никому ни гугу, даже вам… Ну, про это… Ну, как Таську на вокзале встретил… Не удержался, ну, про Лильку всю правду-матку ей и выложил.
Говоров громко вздохнул.
– Нет, – оправдывался Егорыч, – вам-то я хотел рассказать, предупредить – даже вон, это, телефон междугородний нашел. Ну, телефон-то нашел…
Он засопел, пожал плечами.
– Все ясно, Егорыч, – невесело хмыкнул Говоров, – так и скажи: струхнул, да, гвардии старшина?
– Точно, – сокрушенно согласился Егорыч, – струхнул маленько. Ну, не в свое дело я влез. Тут у вас жена, должность, положение…
Егорыч покосился в зеркальце и увидел, что Говоров опять глотает из фляжки.
Эх, вот же зацепила жизнь товарища политрука! Вот же зацепила!
– … а там – Таська, – уныло продолжил он. – Фронтовая любовь… Ох, ну и каша заварилась из-за моего длинного языка!
Говоров только хмыкнул. Он не скажет Егорычу, что и проклинает его, и благодарит.
– Что ж теперь будет, а? – с тревогой спросил водитель.
– Расхлебывать будем, Егорыч! – И Говоров закрыл опустевшую фляжку.
* * *
«Помяни о черте, а он уж тут!» – невольно подумал Дементий Шульгин, когда в его кабинете внезапно появился Михаил Говоров. Целый день собирался Шульгин позвонить другу и выяснить, что за чушь насчет поварихи несла тут Маргарита, но не было ни минуты свободного времени, да и хотелось, чтобы секретарь ушла уже домой, не взяла трубку невзначай и их разговора не услышала. И вот только остался один и положил руку на телефон, как входит Михаил.
Хотя нет, не входит! Вваливается… И веселенький такой!
– По ночам надо спать, товарищ первый секретарь, а не разбазаривать казенное электричество! Это грубая политическая ошибка!
Язык у Говорова заплетался.
– Ёшкин кот… – пробормотал Шульгин, потянув носом – Ты что, пьян?
Хотя что тут спрашивать, вон, пары парят!
– Будешь? – Говоров поболтал фляжкой, боезапас которой успел уж пополнить, отправив Егорыча в магазин.
Тот хоть и хмурился, а не перечил… понимающий человек! И Шульгин хмурится, но берет фляжку. Тоже понимающий человек!
– Ну Миха, ну, красавец! – покачал головой Шульгин. – За что пьем?
– За женщин! – провозгласил Говоров.
Шульгин вздохнул.
– Ну, за женщин – это святое.
Говоров хрипло хохотнул. Ну, Дементий как скажет, так словно печать приложит!
Тем временем Шульгин глотнул, передал фляжку Михаилу, глянул выжидательно, отлично понимая, что тот пришел не только выпить с другом.