Тася тихо ахнула.
Говоров оторопел.
– Господи, батюшки, да где ж ты такому научилась? – всплеснула руками Варвара. – Неужели в школе?!
Лиля опустила глаза.
Тася поспешно повязывала ей шарф дрожащими руками.
– Ты смотри! – погрозила пальцем Варвара. – Глупости не повторяй!
Хлопнула дверь.
Говоров содрогнулся… и тотчас перевел дыхание.
– Морозец под вечер знатный! – вбежал Сергей в огромных валенках и тулупе. – Здрасте!
– Сережа! – обрадовалась Варвара.
– Привет, Карамелька!
Лиля сначала засмущалась, опустила глаза, дергая завязки коричневой цигейковой шапки, но тотчас радостно кинулась к Сереже, который взял ее за руки и тихо сказал, словно сообщал величайший в мире секрет:
– Я тебе новые санки смастерил. Стоят за дверью и дожидаются хозяйку.
– Ну, хватит разговоры разговаривать! – засуетилась Варвара. – Давай бери чемодан! И пошевеливайся! Пока еще доберемся!
– Что там добираться! – засмеялся Сережа, схватил чемодан и, нагнувшись, подмигнул Лиле: – Ну!
Она привычно вскочила ему на спину, махнула отцу рукой:
– Все, мы поехали!
– Ну ты погляди! – рассмеялась Варвара. – Чисто жених и невеста!
– Что ты сказала? – изумился Говоров.
– Ой, – спохватилась Варвара, – да не слушайте вы меня, Михаил Иванович! – Она схватила корзинку с продуктами, приготовленными на первое время, и побежала вслед за племянником: – До свиданья!
– Да, – рассеянно простился Говоров. – Давай, Варвара…
Повернулся к Тасе, уже набросившей шубку и шаль:
– А что с Лилькой? Засмущалась вдруг…
Тася улыбнулась так, что заиграли ямочки на ее щеках:
– Влюбилась твоя дочуня.
– Вот Евина дочка, – растерялся Говоров. – Девять лет – а туда же! Хотя я где-то читал, что каждая девчонка, едва родившись, уже о любви мечтает. Природа!
Тася опустила глаза.
Говоров спохватился, подал Тасе пачку денег:
– Вот. Это вам на первое время. Возьми. Ну…
Ну хоть сейчас-то он сможет ее поцеловать?!
Как странно, как страшно… весь этот кошмарный, безумный день, устраивая отъезд семьи, беспокоясь о детях, вспоминая Шульгина, не забывая и о своем унылом будущем, он не мог отогнать мысль, что настанет, настанет минута, когда они с Тасей – в самом деле, пусть всего лишь на минуту! – окажутся вдвоем.
Только они двое.
Потянулся к ней, однако Тася отстранилась, поспешно расстегнула платье на груди, сняла крестик:
– Вот. Он дочку сберег и тебя сохранит!
Надела крест на Говорова:
– Возьми!
– Да нельзя мне, – улыбнулся он. – И не верю я…
– Ничего, ничего, – твердила Тася. – Это на время. Пока все не кончится.
Она проворно заправила крест под его воротник, разгладила галстук, и Говоров на миг зажмурился, счастливый от прикосновения ее рук.