Глядя на то, как строй русской эскадры превращается в кучу, великий князь на мостике «Осляби» скрипнул зубами. Его броненосец до сих пор не открывал огонь, ожидая приказа флагмана, но тому никак не удавалось пристреляться. Первым побуждением Алеши было застопорить ход, но вместо этого он спокойным голосом скомандовал:
– Восемь румбов влево! Полный ход!
Рулевой немедля выполнил приказ, и огромный корабль, взбаламучивая воду винтами, покатился из строя. На шедшей следом «Полтаве» не сразу поняли, что случилось, и последовали за ним. Натужно гудя, электродвигатели развернули башни в сторону противника. Дальномерный пост замерил дистанцию и передал ее в боевую рубку. Старший артиллерист Черкасов, священнодействуя у циферблатов системы Гейслера, передал указания в башни. Наводчики прильнули к прицелам, наводя орудия на противника. Казалось, действует какой-то огромный и совершенно бездушный механизм, люди в котором никак не более чем винтики или шестеренки. Затем последовала команда, и жерла пушек выплюнули огонь. Первый залп дали правые орудия башен главного калибра. За ним тут же последовал второй из левых, но с шагом в несколько кабельтовых. Артиллеристы, внимательно следя за выраставшими на морской глади гигантскими всплесками, корректировали огонь, и наконец «Ослябя», подтвердив репутацию лучшего стрелка в отряде покойного адмирала Вирениуса, третьим залпом артистично вколотил оба снаряда во вражеский броненосец.
– Есть попадание, – счастливым голосом выдохнул Черкасов.
– Какова дистанция? – невозмутимо осведомился Алеша.
– Сорок семь кабельтовых.
– Передать на «Полтаву»!
– Есть!
Пристрелявшиеся артиллеристы «Фудзи» продолжали громить флагман Иессена и не сразу обратили внимание на новую опасность. Между тем «Ослябя» и «Полтава», описав коордонат, обогнули еще остававшуюся неуправляемой «Победу» и обрушили на японский броненосец всю ярость своего сосредоточенного огня. Казалось, что море кипело вокруг него, то и дело вздымаясь огромными всплесками и обдавая потоками воды надстройки и палубу. Снарядов, попавших в корабль, пока было относительно немного, но они наносили довольно существенные повреждения. Первое же попадание пришлось в сравнительно тонкую броню каземата шестидюймового орудия. Оснащенный тугим взрывателем русский снаряд легко разворотил броневую плиту, поразив образовавшимися осколками большую часть прислуги, затем так же легко пронизал одну за другой все переборки и, достигнув основания трубы, наконец взорвался. Второй ударил рядом, но с меньшим успехом. Пробив верхний пояс, он угодил в угольную яму и остался там, завязнув в содержимом. Третий бессильно разорвался на толстой броне главного пояса, но четвертый, ударив в барбет главного калибра, не пробил его и, отлетев рикошетом в стоящую на спонсоне шестидюймовку, снес ее за борт, по счастливой случайности не задев никого из прислуги, кроме наводчика. Помимо крупнокалиберных снарядов, «Фудзи» получил с «Осляби» еще три шести- и два трехдюймовых, не нанесших, впрочем, особого вреда. «Полтава» также не осталась в стороне, добившись двух попаданий своими двенадцатидюймовками. Одно из них пришлось в небронированную часть борта, и повреждения от него ограничились сквозным тоннелем от носовой оконечности до броневого траверза, ударившись о который снаряд раскололся не взорвавшись. Зато другой ухитрился поднырнуть под главный броневой пояс, достигнуть нижней его кромки и взорваться там, повредив двойное дно. В расположенную там угольную яму немедленно начала поступать вода, незамеченная до поры японскими моряками.