– Хочешь посмотреть? – спросил он, показывая на медаль.
Конечно же Сережа хотел, но не успел он взяться за награду, как рядом раздался строгий голос:
– Что здесь происходит?
Как и прошлый раз, мальчишек заметила Мила и, очевидно, решила, что те снова собираются подраться. Опасливо покосившийся на строгую сестру милосердия, Иван тут же взлетел на бричку и уже оттуда поприветствовал девушку.
– Доброго здоровичка, тетенька!
Очаровательная Людмила Сергеевна не удостоила его ответом, а, повернувшись к племяннику, повторила вопрос:
– Сережа, что здесь происходит?
– Ничего, – с видом оскорбленной невинности заявил он ей, – мы просто разговариваем!
– Правда? – недоверчиво протянула она.
– Святой истинный крест, тетечка! – подтвердил из своего убежища Ванька, для убедительности перекрестившись.
– Смотрите мне! – строго заявила она мальчишкам, собираясь уходить.
– Мадемуазель опять воспитывает наших сорванцов? – раздался совсем рядом голос великого князя.
– Ничего подобного! – вспыхнула девушка, которой показалась насмешка в голосе Алексея Михайловича. – Просто…
– Ваше высокоблагородие, – подал голос кофишенк, – дозвольте доложить! Мы с господином гимназистом ничего худого не делали, и барышня нам также.
– Уже хорошо, – улыбнулся Алеша и поприветствовал Сережу: – Здравствуйте, Сергей Ефимович. Я вижу, нынче вы с Иваном не прогневали вашу тетушку?
– Здравствуйте, – отозвался мальчик, глядя на него во все глаза.
– Вы смеетесь надо мной? – попробовала возмутиться Мила.
– Ну что вы, мадемуазель, просто припоминая прошлую нашу встречу у экипажа, я немного волновался за судьбу своего кучера.
Людмила Сергеевна растерянно слушала великого князя и чувствовала себя полной дурой. Вряд ли она отдавала себе отчет, что подошла к экипажу и мальчишкам с единственной целью – увидеть его, но теперь готова была провалиться от стыда сквозь землю. Тот, впрочем, смотрел на девушку без малейшей насмешки или предубеждения, а скорее с сочувствием.
– У вас усталый вид, – сказал Алеша, – может, отвезти вас домой?
– Нет, что вы! – возразила она ему с испугом. – Мне надо в госпиталь.
– Тогда позвольте вас проводить.
Госпожа Валеева не нашла, что ему возразить, и они пошли рядом. Больше всего на свете Мила боялась, что он предложит ей руку, поскольку в этом случае ей пришлось бы показать ему свои загрубевшие и ставшие совершенно некрасивыми ладони, которые она прятала под передником, а это было бы хуже смерти. Впрочем, великий князь проявил свойственную ему деликатность и, не допустив ни малейшей фамильярности, проводил девушку до входа в здание госпиталя, после чего, приложив два пальца к козырьку, попрощался.