Светлый господин милостиво махнул рукой:
— Разрешаю тебе не работать сегодня. — Он подошёл к кровати и, стянув с себя бордовый сюртук, бросил на узорчатое покрывало. Алиса нервно сглотнула, а господин уселся в одном из двух обитых бархатом кресел и кивнул: — Подойди. Я хочу получить удовольствие.
Алиса прижала к груди инструмент и пробормотала:
— Может не надо?
— Надо, — сурово кивнул Клод. — Не всё же Тёмной госпоже наслаждаться твоим талантом…
Алиса опустила глаза и посмотрела на дрожащий в руках инструмент, её осенило:
— Так вы хотите послушать, как я играю?!
— Словно есть другие варианты, — иронично хмыкнул Клод, и тут же лицо его вытянулось, господин сурово рявкнул: — Ты о чём подумал, стервец?! И вообще, почему опять не слушаешься? Я же разрешил неформальное отношение, когда мы одни. — Милостиво кивнул и, указав взглядом на второе кресло, приказал: — Садись и играй!
Алиса, дрожа всем телом, приблизилась и, опустившись на самый краешек кресла, приладила гитару на колено. Склонив голову, провела пальцами по струнам, размышляя, что бы сыграть, в памяти возник шедевр отечественной эстрады, и Алиса, улыбнувшись, прижала к грифу пальцы левой руки. Полилась светлая печаль той музыки, которая трогала струны не только гитары, но и души слушателей. Когда наступила тишина, Клод прошептал:
— Что это? — Лицо господина словно осветилось изнутри, глаза влажно заблестели, голос прерывался: — Не слышал ничего прекраснее…
— Это песня, — понимающе улыбнулась Алиса. — Одна из моих любимых.
— Песня? — заинтересовался Клод. Он поднялся и, присев на ручку кресла, в котором сидела Алисе, склонился и, протянув руку, осторожно прикоснулся к гитаре, словно к волшебному существу: — Спой её!
Алиса прикрыла веки, руки привычно легли на струны непривычного инструмента, снова полилась музыка. Проигрыш, волшебные звуки которого всегда завораживали и заставляли сердце сладко сжиматься, закончился, и Алиса запела:
Под небом голубым есть город золотой
С прозрачными воротами и ясною звездой…
[1]Не открывая глаз, она пела, а сердце так и сжималось от тоски. В этот раз она не думала о сказочных странах и волшебных сказках, как было раньше. Сейчас Алиса представила их маленькую квартирку, и как мама, подперев рукой голову, слушала игру дочери. И грязный гараж, где они с группой часто репетировали эту песню. И небо… голубое, слегка задымлённое, небо над родным городом. Небо её мира…
Щёки тронул холодок мокрых дорожек, голос порой прерывался, но Алиса продолжала петь, глотая слёзы, терзая сердце тоской по обычной жизни.