– Папа… – негромко позвал кто-то.
Михаил Иванович повернул голову, увидел Лилю, стоявшую в дверях, которые так и остались открытыми, – и тотчас забыл о ней.
Лиля растерянно оглядывалась. Что случилось?! Отец такой бледный, в глазах ужас. Что-то быстро говорит по телефону, но что – понять невозможно, потому что его голос заглушают рыдания какой-то растрепанной женщины…
Что-то в ней есть знакомое. Боже мой, да ведь это Маргарита!
– Мама?! – испуганно позвала Лиля. – Что случилось?!
– Тише! – крикнул в эту минуту отец. – Да! Слушаю!
Маргарита, даже не взглянув на Лилю, зажала рот рукой.
– Понял, – выдохнул отец, роняя трубку.
Поднял ее, положил на рычаг. С трудом выговорил:
– Министерство обороны выясняет обстоятельства… Они не сообщают… Они не хотят раньше времени…
Он опустился на стул и тихо сказал:
– Котькин самолет разбился.
Маргарита закричала, завыла…
Лиля упала на колени перед отцом:
– Не может быть!
– Не может быть… – повторил он, словно не понимая, о чем говорит.
– Это все ты! – вдруг выкрикнула Маргарита, с ненавистью глядя на Говорова. – Ты во всем виноват! Мальчик из-за тебя не пожил! Он всю жизнь из дома рвался – то на одну войну, то на другую! Из-за этой истории с Динарой он не женился! Девочек вокруг него так много было, но он же не верил никому! Внуков – нет. Нет и не будет! Ты, ты во всем виноват! Господи, как жить?!.
Едва передвигая ноги, Маргарита побрела к дверям.
– Рита, – беспомощно пробормотал Михаил Иванович, – ну не надо так… Я люблю Котьку!
Она обернулась и прошептала:
– Любил…
– Мама! – сквозь слезы позвала Лиля, сердце которой разрывалось от горя и жалости.
– Ну, ты-то не один остался, – мельком взглянув на нее, сказала Маргарита. – Дочь, внучка… А у меня – никого! Ни одной родной души!
– Мама! – Лиля поднялась, бросилась к ней, обняла: – Ну не надо! Ну не говори так!
Маргарита резко вырвалась:
– Видеть вас всех не могу!
Столько ненависти и горя было в ее прощальном взгляде, что Лиля снова заплакала…
* * *
Она добралась до дома совершенно без сил, уже ночью. Для Говорова пришлось вызвать «Скорую», однако ехать в больницу он отказался. К нему прислали из местной «кремлевки»[23] врача и сестру, которые должны были остаться до утра.
Только убедившись, что отец уснул, Лиля ушла.
При посторонних она кое-как держалась, но в машине снова дала волю слезам.
Как она любила брата! Как восхищалась им, как жалела его!.. Да, его жизнью тоже распорядился отец – со свойственной ему безапелляционной суровостью, – и, возможно, он в самом деле был отчасти виноват в том, что Костя относился к женщинам настороженно, однако службу свою брат любил самозабвенно и не раз писал Лиле, что счастлив, только когда уходит в полет. Маргарита могла обвинять Говорова в своем одиночестве, но обвинять в гибели Кости – это было слишком жестоко!