– Слушай, – начала Лиля решительно после легкого поцелуя (все же в институте целоваться так, как они уже привыкли, было, мягко говоря, неловко!), – я тут девчонкам сказала, что я замуж выхожу…
– Та-ак! – с шутливой обреченностью вздохнул Родион.
Но Лилю нелегко было сбить:
– Ну вот, теперь они пристали: когда, когда? А я даже не знаю, что им ответить. Родя, а действительно, когда мы в загс пойдем?
– Пойдем, пойдем обязательно! – твердо сказал он. – Только мне надо сначала домой съездить. Сегодня вот, представляешь, с утра пришло оттуда письмо! – Он вынул из кармана конверт. – Очень надо!
– Так давай я с тобой поеду! – воодушевилась Лиля. – Как раз с мамой твоей познакомлюсь!
– Да ты что! – досадливо сморщился Родион. – Мне тебя жалко! Сутки на поезде, потом автобусом, а знаешь, сколько пешком идти? Десять километров!
– Да… – испуганно вздохнула Лиля.
– Лилечка! – схватил ее за плечи Родион. – Да я быстро вернусь! Ты даже не успеешь соскучиться!
– Еще как успею, – невесело пообещала Лиля.
А в поселке Ленино Тюменской области и в самом деле все было завалено снегом, и вид этот ноябрьский снег имел такой, словно лежал здесь годами. Сибирь есть Сибирь!
Ну, само собой, Родион никогда не ходил до станции пешком: всегда можно было поймать попутный грузовик. Вот и сейчас повезло, да еще и шофер оказался знакомый. Поболтали; Родион узнал все деревенские новости, но о своих умолчал. Отделался обычными: учусь да учусь, ничего особенного.
Наконец выскочил на заснеженную дорогу, вдохнул полной грудью свежий морозный воздух, окинул взглядом утонувшие в сугробах домишки… И впервые подумал о том, что, кажется, полжизни отдал бы, чтобы не возвращаться сюда никогда!
Малая родина?.. Нажился на ней, спасибо, охота пожить на большой! И он сделает все, чтобы его план не сорвался!
* * *
Клены, березы, липы роняли листья, листья, листья… все дорожки были засыпаны, и Лиля долго бродила по ним, забывшись, как в детстве, расшвыривая ногами листву, вдыхая тонкий аромат.
Странно… раньше она не ощущала, что опавшие листья пахнут так печально!
Ну а что, разве сама Лиля радуется, что пришла сюда, в свой любимый, в свой родной сад? Душа ее полна печали – от невозможности примирить прошлое, настоящее и будущее. Разве могла она раньше подумать, что решится покинуть все это – покинуть ради любви к человеку, о существовании которого в ту пору даже не подозревала?! Тогда во всем мире для нее существовал только Сережа… А теперь, наверное, – только Родион?
Наверное?.. Она что, сомневается в своей любви?! Она что, ушла из дому и теперь готовится к свадьбе только потому, что не вынесла грубости матери и диктата отца? В знак протеста – так получается?