— Танюш! Ну теперь ты вообще! Только мигнешь — любой у твоих ног.
— Танюш! У тебя — свадьба, развод?
— Почему развод?
— Знаешь, перед разводом как некоторые стараются. По три часа в кресле сидят. Чтоб на прощанье сердце пронзить: вот, мол, какую королеву теряешь.
— Да нет, работа у меня на людях. А живу я сама по себе.
— Танюш! Свобода — самое то! Тебе никто не нужен, а если…
В мужской салон заходит Иван. Садится в кресло, стучит по фаянсовому подзеркальнику. Выпархивает из соседней половины парикмахерша.
— Здрасте.
— Привет. Что-то я тебя здесь не видел?
— А мы из Львова. Победили на республиканском конкурсе, а нам — путевку на вашу стройку.
— Значит, лучшие в республике? — Иван привстает. — Иван Митюшкин — стригусь ежемесячно.
— А я — Фаина.
Рядом с зеркалом — большая синяя папка. Фаина распахивает ее — фотографии с моделями стрижек перемежаются фотографиями киноартистов, воспринимающихся тоже как парикмахерская реклама.
— Как будем стричься? Выбирайте.
Иван тычет пальцем в фотографию киноартиста.
— Давай так.
Фаина хлопает в ладоши, весело кричит:
— Верочка, Верочка! Еще один!
Влетает Верочка.
— Вот эту выбрал, я же говорила.
Иван ничего не понимает, таращит глаза то на одну, то на другую.
Фаина смеется.
— Мы поспорили. Я перемешала артистов с манекенщиками и сказала, что будут выбирать артистов. Вы уже девятый!
— Совершенно правильно. — Иван вглядывается в фотографию. — Я подумал, где-то этого парня видел.
— Вот именно! Раз знакомый, давай под знакомого. Никакого выбора. Верочка, дальше спорим? Или хватит?
— Конечно, дальше. Кто-то же придет со своей головой.
Иван разводит руками:
— Ну, а меня давай под артиста.
Под щелканье ножниц, под жужжание машинки Иван и Фаина разговаривают.
— Значит, вы часто в кино ходите?
— Бываю. Раньше часто ходил, а здесь клуб маленький — когда билет достанется.
— Мы с Верочкой ни одной картины не пропускали и здесь постараемся.
— Я больше индийские люблю. Так у них сначала все жалостливо, а потом пляшут, песни поют. Добрый народ.
— А каких артистов вы знаете?
— Да никаких. На фамилии совсем памяти нет. Я вот книжки читаю — писателей не запоминаю. Читать читал, а спроси, кто написал, — не помню.
— Да-а?.. — У Фаины искреннее разочарование на лице. — А мы с Верочкой и биографии, и все роли запоминаем. Конечно, кто нравится.
Иван смотрит на нее в зеркало, хитро щурится:
— С одной актрисой я даже знаком был. На курорте познакомился. Ох и пела она!
— И ее фамилию не помните?
— Помню. Как скажет, бывало, Митюшкин, ты — прелесть, ты — чудо, я и язык проглочу.
Татьяна выходит из дамской половины, Иван видит ее в зеркале и, похоже, действительно проглатывает язык. Татьяна прощается с парикмахершами, улыбается Ивану: